Что такое кровь по совести преступление и наказание

Оборудование: слайды с иллюстрациями к роману Раскольников. Художник Д. Шмаринов, Раскольников в своей комнате. Художник И. Кулиджанова, актера Г. Тараторкина, Ф. Ход урока Главное — люби других, как себя, вот, что главное.

Вы точно человек?

Самые святые чувства и самые чистые стремления, которые обыкновенно поддерживают, ободряют и облагораживают человека, когда человек лишается возможности доставлять им правильное удовлетворение. Достоевским в 70-е годы XIX века. В это время писатель размышляет о нравственных последствиях повсеместного обнищания, роста преступности и народного пьянства, вызванного реформой 1961 года и последующим разгулом капиталистического хищничества. Достоевский воспринимает свою эпоху не просто как хаос, ломку, неустойчивость и переходность. Он видит в этом приближающуюся катастрофу.

Урок по роману Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание" "Разрешение крови по совести"

Захаров В. Его создание стало открытием нового жанра мировой литературы. Вначале ничто не предвещало его появления: Достоевский работал над повестью "Пьяненькие", затем над другой повестью — "психологическим отчетом одного преступления". Синтез двух творческих замыслов привел к роману, работа над романом — к художественному открытию нового жанра, которое произошло почти одновременно с созданием "Войны и Мира" Л.

Толстого, причем оба романа публиковались на страницах одного журнала "Русский Вестник": "Преступление и Наказание" — в течение 1866 года, "Война и Мир" — с 1865 по 1869 год. Достоевский был подготовлен к этому открытию, создав особый жанр "Записок из Мертвого Дома", введя композиционный параллелизм нескольких сюжетных линий в романе "Униженные и Оскорбленные", создав Лицо подпольного парадоксалиста в "Записках из подполья".

Открытие нового романа произошло, когда все сошлось вместе: и выбор темы, и выбор героя, и формы повествования; благодаря совмещению в композиции сюжетных линий разных замыслов, возник эффект со—бытия героев в проживании ими философской темы романа. Уже в первых литературных опытах Достоевский овладел искусством создавать незаурядные характеры, в которых ярко проступает личность героев. В поздних романах характеры обрели Лицо. Чтобы возникло Лицо, герою нужна идея.

Ею могли быть идеи времени, как у героев Тургенева или Чернышевского, но у героев Достоевского был иной масштаб личности: их идеи претендуют на то, чтобы быть новым словом в жизни людей. Начиная с "Преступления и Наказания" романы Достоевского — романы идей, романы об идеях и героях—идеологах.

Идея в изображении Достоевского — скорее чувство, чем мысль, точнее, "идея—чувство". Слова героя о своей идее могли быть любыми — они меняются в зависимости от обстоятельств, от собеседника, от настроения. Очень точно сказал об этом М. Бахтин: "Идея — это живое событие, разыгрывающееся в точке диалогической встречи двух или нескольких сознаний". Идеи Достоевского диалогичны. Им не страшны ни противоречия, ни алогизмы. Изреченная мысль героя нередко обретает форму парадокса.

То, что о своей идее говорит герой, часто сбивает с толку неподготовленных читателей. Впрочем, не только читателей, но и критиков: в их трактовках идей Раскольникова, Аркадия Долгорукого, Ивана Карамазова нередко опускается то, что противоречит логике слов.

Об идее Раскольникова многое написано верно, но это, как правило, частичное усвоение мыслей героя или суждений других о нем. Действительно, трудно осознать сложную и противоречивую идею Раскольникова как нечто целое, трудно распутать тот узел противоречий, в который стянута его идея до преступления, — легко порвать те логичные и алогичные связи, которые и создают ее дисгармоничное целое.

Из идеи Раскольникова не следует делать строгую и логичную систему, но разобраться в том, в чем запутался герой романа, необходимо. Идею Раскольникова зачастую ошибочно излагают как теорию о "двух разрядах людей" — "обыкновенных и необыкновенных", во—первых, потому что к этим двум разрядам у героя романа есть дополнение "глупенькие и тщеславные", к которым он относит себя "обыкновенные", возомнившие о себе как о "необыкновенных" , а во—вторых, потому что это лишь один из многих и не главный тезис в идее героя.

Разделение людей на два "разряда" — исходная посылка рассуждений Раскольникова, оно входит во все тематические комплексы его идеи, но не создает самостоятельного мотива: "необыкновенные" способны на "новое слово", они всегда "правы", они — "благодетели и установители человечества", "не подлецы", "не твари дрожащие", им "все разрешается". Нередко идею Раскольникова сводят к "арифметике" искупления одного преступления "сотней", "тысячью добрых дел", но так витийствовал не Раскольников, а "другой" студент, разговор которого с "молодым офицером" случайно услышал "месяца полтора назад" Ф.

Так же, на свой лад, объясняет идею Раскольникова Свидригайлов — по его разумению, это "своего рода теория, то же самое дело, по которому я нахожу, например, что единичное злодейство позволительно, если главная цель хороша. Единичное зло и сто добрых дел! Конечно, эти "чужие" истолкования можно отчасти подтвердить словами самого Раскольникова, но опять же это не главное в его идее — это ее "пошлый" и "заурядный" вид, "старые слова".

В идее Раскольникова есть новое слово, его теория. В отличие от сложной и дисгармоничной идеи "новое слово" Раскольникова по—своему просто и логично. Обстоятельное изложение теории дано в первой беседе героя романа с Порфирием Петровичем.

Не все сказанное о теории в этой сцене — ее изложение. Необходимо учитывать психологическую подоплеку этого эпизода. Подчас Порфирий Петрович намеренно утрирует смысл статьи Раскольникова, чтобы вызвать автора на объяснения. Так, в один из моментов "допроса" Раскольников "усмехнулся усиленному и умышленному искажению своей идеи" Порфирием Петровичем Ф. Оказывается, Раскольников вовсе не настаивает, "чтобы необыкновенные люди непременно должны и обязаны были творить всегда всякие бесчинства" Ф.

Смысл его теории в другом. Насчет двух "разрядов" людей Раскольников "несколько успокоил" Порфирия Петровича: сам Раскольников не собирается делить человечество на два "разряда", это не от него, а по "закону природы" Ф. Автор статьи излагает свою теорию иначе: "Я просто—за—просто намекнул, что "необыкновенный" человек имеет право...

Правда, Раскольников хотел сделать вид, что его теория не нова: "Это тысячу раз было напечатано и прочитано" Ф. Чтобы читатель не запутался, Достоевский выделяет ключевые слова курсивом. Теория Раскольникова разрешает преступление "по совести", "кровь по совести". Это действительно попытка сказать "новое слово" в философии.

Перед недоучившимся студентом Раскольниковым и именитый Ф. Ницше зауряден. Желание немецкого философа освободить преступника от "мук совести", оправдать преступление "сильной" личностью и характером "сверхчеловека" выглядит в свете теории Раскольникова "неоригинальным" — об этом, на самом деле, "тысячу раз" писали и говорили.

Раскольников не только посягнул на нравственный закон: "не убий" — в своей теории он оправдывал "кровь по совести". Лизавета случайно оказалась на месте преступления, но не случайно Достоевский свел лицом к лицу Раскольникова и Лизавету. Это испытание героя и его теории: убьет или не убьет. По теории не должен убить — не "по совести", но он убил и уже не мог поступить иначе: и убил бы любого — Коха, Пестрякова, кого угодно, кто встал бы на его пути.

Убийство кроткой Лизаветы, которое Раскольников уже не мог не совершить, — сокрушительный удар по идее героя, начало распада ее. Уже в момент совершения преступления он убеждается в несостоятельности своей теории: преступление и совесть несовместимы, любое преступление бессовестно. Достоевский не удостаивает теорию Раскольникова логической критики — он дает ей нравственную оценку, например, устами Разумихина: "... Порфирия Петровича возмущает: "... Даже Свидригайлов и тот замечает по поводу Раскольникова: "Вор ворует, зато уж он про себя и знает, что он подлец...

И это не только слова героев, но и авторское отношение к кризису гуманизма и разрушению морали в теории Раскольникова — оно со всей определенностью выразилось в сюжете романа, в сложном и противоречивом процессе изживания героем своей идеи. Теория формулирует "закон" Раскольникова, в котором совесть противопоставлена "их закону", их принципу "всё разрешается" и "всё позволено". В отличие от нового слова "их закон" — "старые слова", своего рода "почва", на которой возникла теория Раскольникова.

Насилие осознается им как всемирно—исторический закон, только все стыдятся в этом признаться, а он "захотел осмелиться". Для него то, что он "открыл", так было, так есть и так всегда будет: "... Да, это так! Это их закон... Закон, Соня! Это так!.. И я теперь знаю, Соня, что кто крепок и силен умом и духом, тот над ними и властелин! Кто много посмеет, тот у них и прав. Кто на большее может плюнуть, тот у них и законодатель, а кто больше всех может посметь, тот и всех правее!

Так доселе велось и так всегда будет! Только слепой не разглядит! У Раскольникова все, кто способен на "новое слово", — преступники уже потому, что вводят новые законы, преступая старые, но примечательно, что всё в конце концов упирается в "страшных кровопроливцев" — "благодетелей", "законодателей и устроителей человечества".

Раскольникова сбивает с толку "эстетика" государственного насилия. И пример есть — кумир многих честолюбцев Наполеон: "... Нет, на этаких людях, видно, не тело, а бронза! Наполеоновская идея является одним из атрибутов исторической концепции героя, одним из ключевых разделов его философии истории. Оправдываясь перед Дуней, Раскольников недоумевает: "Ну, я решительно не понимаю: почему лупить в людей бомбами, правильною осадой, более почтенная форма? И ведь прав — различия никакого.

Но для Раскольникова, если это не считается преступлением, то и его "дело" не преступление. Потерпевший поражение герой требует справедливости: возьмите его голову, но в таком случае и многие "благодетели" человечества "должны бы были быть казнены при самых первых своих шагах". Иногда его просто бесит "эстетика" государственного насилия: "Они сами миллионами людей изводят, да еще за добродетель почитают.

Плуты и подлецы они, Соня!.. Или: "О, как я понимаю "пророка", с саблей, на коне: Велит Аллах, и повинуйся "дрожащая" тварь! Прав, прав "пророк", когда ставит где—нибудь поперег улицы хор—р—рошую батарею и дует в правого и виноватого, не удостоивая даже и объясниться! Повинуйся, дрожащая тварь и — не желай, потому, — не твое это дело!.. Идея не додумана Раскольниковым до конца, "неразрешенных пунктов и сомнений оставалась еще целая бездна" Ф.

В осуществлении замысла цель Раскольникова приобретает корыстное значение: ему нужны магические "три тысячи", чтобы закончить университет и положить начало своей карьеры. Я просто убил; для себя убил, для себя одного; а там стал ли бы я чьим—нибудь благодетелем, или всю жизнь, как паук, ловил бы всех в паутину и из всех живые соки высасывал, мне, в ту минуту, все равно должно было быть!..

В идее Раскольникова нет "утопии". Раскольников совершает преступление не ради личного спасения или спасения человечества. В романе об этом нет и речи. Социальный идеал "всеобщего счастья" лично его не устраивает — достижение отдаленно, так и жизнь его пройдет Ф. Виды на будущее неопределенны: хотел бы стать "благодетелем" человечества, филантропическими благодеяниями "тысячью добрых дел" искупить одно злодейство, но понимает после преступления, что вполне может стать и "пауком", чужие жизни заедающим.

Эту будущность Раскольников суеверно боится загадывать — он ее не знает и не хочет знать. Зато исполнение "дела" выявляет корыстный расчет героя — устройство собственной судьбы и личной карьеры. Идея Раскольникова антиутопична. Этот смысл ее раскрывается в последнем кошмарном сне на каторге, когда идея уже без "нового слова" становится нормой жизни людей. В этом апокалиптическом сне премудрые избивали непремудрых, и каждый считал себя премудрым: "Все и все погибало.

Язва росла и подвигалась дальше и дальше.

Путь Раскольникова от сострадания обездоленным к идее «крови по совести»

Хотя истоки первоначальной поэтической идеи восходят, по-видимому, еще к впечатлениям, вынесенным Достоевским из каторги, и в творчестве писателя 1-й половины 1860-х гг. Но возникший летом 1865 г. Это очень важная и широко цитируемая автохарактеристика, но ее нельзя принимать слишком буквально. В прямом соответствии с такой художественной установкой повесть писалась в форме дневника героя-убийцы, который тот начинает вести через несколько дней после совершенного им преступления.

Преступление и наказание

И действительно, трудно осознать сложную и противоречивую идею Раскольникова как нечто целое, трудно распутать тот узел противоречий, в который стянута его идея до преступления, — легко порвать те логичные и алогичные связи, которые и создают дисгармоничное целое идеи Раскольникова. Из нее нет необходимости делать строгую и логичную систему, но разобраться в том, в чем запутался герой романа, — такая необходимость есть. Единственное зло и сто добрых дел! Обстоятельное изложение теории дано в первой беседе героя романа с Порфирием Петровичем. Следует, однако, помнить, что не все сказанное о теории в этой сцене — ее изложение. Необходимо учитывать психологическую подоплеку этой сцены. Смысл его теории в другом. Перед недоучившимся студентом Раскольниковым и Ф. Ницше зауряден.

«Кровь по совести»

Тема совести в романе Ф. Достоевского "Преступление и наказание" О невозможности жить в грехе, о неминуемом пробуждении совести, о самом страшном для человека, о душевных муках, эта книга. Сердцевину "Преступления и наказания" составляет психологическая история преступления и его нравственные последствия. Главный герой, Родиной Раскольников, - необычный преступник. Свое преступление - убийство старухи-процентщицы, чиновницы Алены Ивановны, - он совершает под влиянием созданной и выстраданной им системы идей, суть которой состоит в следующем: все люди делятся на две категории, одной из которых дана власть над "дрожащим муравейником", другой - подчиняться, быть лишь "материалом".

Для читателя романа «Преступление и наказание» идея «крови по совести» впервые является отнюдь не от главного героя. теория преступления «по совести», «крови по совести» Петровича — сам герой иначе объясняет свою статью «О преступлении». Урок по роману Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание" "​Разрешение крови по совести". Меньшенина Жанна Михайловна.

Захаров В. Его создание стало открытием нового жанра мировой литературы.

Теория Раскольникова – теория преступления «по совести», «крови по совести»

Ее высказывает некий безымянный студент, разговаривавший с офицером в трактире. Так уж заведено, что думать значительно легче, нежели действовать. Раскольников, например, не смог. То есть можно сполна почувствовать гордость за то, что твоя идея воплотилась в жизнь и восторжествовала. Тем не менее Родион Романович сломался. Однако идея получила оформление и даже нашла себе приют на страницах раскольниковской статьи. Лучше всего сделать это на примере рассуждений Раскольникова при его первой встрече с Порфирием Петровичем.

.

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Краткое содержание - Преступление и наказание