Хрестоматия по философии

Радугин Авторский коллектив: В. Авдеев И. ISBN 5-88860-036-9 Книга представляет собой антологию тематически сгруппированных философских текстов — извлечений из трудов мыслителей разных эпох, включая и современность. Содержание дидактических единиц этих требований по философии раскрывается на основе фрагментов произведений представителей основных философских учений, школ, течений и направлений как в историко-философском ключе, так и через фундаментальные философские проблемы. Предисловие В современной системе высшего образования, нацеленной на разностороннее развитие личности, значительную роль играет изучение философии. Определенную роль в освоении философской проблематики оказывают учебники и учебные пособия в виде курсов лекций, методических указаний и т. Философские проблемы доходят до их читателей в интерпретации авторов данных пособий.

Чумаков, Волобуев, Деникин: Хрестоматия по философии. Учебное пособие

Изложение тем в учебниках является результатом интерпретации авторами историко-философского материала, содержащего в себе множество смыслов и вариантов понимания. Самый верный способ достижения этой цели — чтение первоисточников, работ классиков философской мысли, однако для студентов неспециализированного вуза из-за недостатка времени и сложности текстов такая форма решения задачи может оказаться неприемлемой. Жанр учебного пособия в виде хрестоматии в какой-то мере решает задачу непосредственного ознакомления студентов с классическими философскими текстами. Хрестоматия позволяет читателю получить эти тексты в специально отображенном, концентрированном виде. Материалы, вошедшие в данную книгу, могут быть использованы в качестве дополнительного источника для изучения предмета студентами других, прежде всего медицинских, вузов, а также всеми интересующимися философией. Составители хрестоматии стремились к тому, чтобы представленные статьи и фрагменты произведений отображали разнообразные подходы к фундаментальным философским проблемам, адекватно отражали взгляды соответствующих философов и при этом были доступны для понимания широкой читательской аудитории.

Хрестоматия по философии

Тема 1. Философия: ее смысл и предназначение 1. Диодор Сицилийский X, 10,1. Пифагор назвал свое учение любомудрием, а не мудростью.

Упрекая семерых мудрецов как их прозвали до него , он говорил, что никто не мудр, ибо человек по способности своей природы часто не в силах достичь всего, а тот, кто стремится к нраву и образу жизни мудрого существа, может подобающе назван любомудром философом. Следует рассмотреть те причины и начала, наука о которых есть мудрость. Если рассмотреть те мнения, какие мы имеем о мудром, то, быть может, достигнем здесь больше ясности.

Вот каковы мнения и вот сколько мы их имеем о мудрости и мудрых. Из указанного здесь знание обо всем необходимо имеет тот, кто в наибольшей мере обладает знанием общего, ибо в некотором смысле он знает все подпадающее под общее.

Но, пожалуй, труднее всего для человека познать именно это, наиболее общее, ибо оно дальше всего от чувственных восприятий. Но и научить более способна та наука, которая исследует причины, ибо научают те, кто указывает причины для каждой вещи.

А наиболее достойны познания первоначала и причины, ибо через них и на их основе познается все остальное, а не через то, что им подчинено. А что это не искусство творения, объяснили уже первые философы. Ясно поэтому, что мы не ищем его ни для какой другой надобности. И так же как свободным называем того человека, который живет ради самого себя, а не для другого, точно так же и эта наука единственно свободная, ибо она одна существует ради самой себя. Недаром написано, что философия противоположна плоти и умерщвляет ее.

Кузанский Н. Мы ведь не знаем всего, что может быть познано человеком. Хотя возможность стать человеком; актуально определилась в тебе именно таким вот образом, каков ты : есть, и эта определенность есть твоя сущность, однако возможность стать человеком в тебе никогда не завершена до полной определенности. Имея ввиду эту несовершенную не определившуюся возможность стать, платоники, как передает Прокл, называли все составом из законченного, или определившегося и бесконечного, законченность относится к определившейся сущности, бесконечность к потенции и возможности стать.

Вложенное в нас природное влечение побуждает нас искать не только знания, но и мудрости sapientiam , то есть питательного знания sapidam scientam. Нашей интеллектуальной природе, поскольку она живет, надо питаться, причем она не может подкрепляться ничем, кроме пищи духовной жизни, как и все живое кормится сообразной его жизни пищей; жизненный дух всегда движим влечением — это движение и зовется жизнью — и сила духа жизни без восстановления свойственным ему питанием иссякнется и прекратится.

Дух премудрости нисходит в дух интеллекта как желанное к жаждующему, смотря по пылкости жажды, обращает к себе духовность интеллекта. Разногласия между философскими школами в этом случае — чисто словесные Transcurramus sollertissimas nugas. Здесь больше упрямства и препирательств по мелочам, чем подобало бы людям такого возвышенного призвания.

Мне нравится дразнить этим словом слух тех, кому оно очень не по душе. Что до этого более низменного наслаждения, то если оно вообще заслуживает этого прекрасного названия, но разве что в порядке соперничества, а не по праву.

Разве есть у человека такие средства, с помощью которых кто-нибудь хоть однажды достиг полного обладания ею? И одно из древнейших благодеяний ее — презрение к смерти; оно придает нашей жизни спокойствие и безмятежность, оно позволяет вкушать ее чистые и мирные радости; когда этого нет — отравлены и все прочие наслаждения. Вот почему все философские учения встречаются и сходятся в этой точке. Монтень М.

Опыты О том, что философствовать — это значит умирать. Для этих начал существует два требования. Вполне мудр в действительности один бог, ибо ему свойственно совершенное знание всего; но и люди могут быть названы более или менее мудрыми, сообразно тому, как много или как мало они знают истин о важнейших предметах.

С этим, я полагаю, согласятся все сведущие люди. Я твердо убежден, что очень многие не преминули бы это сделать, если бы только надеялись в том успеть и знали, как это осуществить.

Те, к кому судьба благосклонна, кто в избытке обладает здоровьем, почетом и богатством, не более других свободны от такого желания; я даже убежден, что они сильнее прочих тоскуют по благам более значительным и совершенным, чем те, какими они обладают. Так все это вполне верно, то нетрудно в том убедиться, лишь бы правильно все было выведено.

Первая ступень содержит только те понятия, которые благодаря собственному свету настолько ясны, что могут быть приобретены и без размышления. Третья — то, чему учит общение с другими людьми. И те, кто старался об этом, получили имя философов по преимуществу. Декарт Р. Забегая со своими чувствами вперед, он превращается в идеалиста. Он хорошо делает, когда сомневается, надлежащее ли средство выбрал он для своей цели.

Старик же всегда будет тяготеть к мистицизму. Он должен образовать себе метод, согласный с наглядным представлением; он должен остерегаться превращать наглядное представление в понятие, понятия в слова и обходиться с этими словами так, словно это предметы; он должен быть знаком с работой философа, чтобы доводить феномены вплоть до философской области.

Для этого ему не нужны частности, нужно лишь понимание тех конечных пунктов, где эти частности сходятся. Гёте И. Избранные философские произведения. Философский же язык должен определенно обозначать бесконечное, как это делает обычный язык с предметами обыденной жизни, как механические искусства обращаются с полезными предметами. Но, как и сама философия, он находится в вечном устремлении, и подобно тому как не существует еще одной-единственной философии, не существует еще и одного-единственного философского языка, но каждый философ имеет свой собственный.

Это своеобразие и отличие его от других языков, делающие его трудными для понимания, в чем философов часто упрекает обычный человек, и составляют достоинство философского языка.

Ибо форма должна соответствовать своей материи. Философская же материя умозрения пригодна не для всех, а только для немногих людей, и лишь немногие могут понимать ее.

Здесь нет никакой связи с бесконечным, все слишком ограниченно и определенно, там же все слишком неопределенно. Система, в которой недостает хотя бы одной части, имеет почти столь же малую ценность для историка, как и просто фрагмент из всей системы. Шлегель Ф. Эта феноменальная действительность — то, что мы в совокупности называем миром, — есть только данный предмет философии, то, что требуется объяснить, задача для разрешения, загадка, которую нужно разгадать. Соловьев В. Имеет ли вселенная какое-либо единство или цель?

Развивается ли вселенная по направлению к некоторой цели? Является ли человек тем, чем он кажется астроному, — крошечным комочком смеси углерода и воды, бессильно копошащимся на маленькой второстепенной планете?

Рассел Б. История западной философии. Строго выражаясь, я хотел бы сказать следующее. И это есть лишь часть целого, которое мы называем окрашенной протяженностью, либо протяженным цветом. Но протяженность, чтобы быть таковой, предполагает нечто ее протягивающее, то, что подпирает протяженность и цвет, некий субстрат или опору.

Но сразу же нас захватывает следующее подозрение: могла ли материя, раз она существует, здесь, и достаточным для себя образом, дать себе бытие, прийти к бытию своей собственной властью?

Все вышеупомянутое довольно правильно и служит мне лишь для выяснения идеи, которой мы сейчас довольствуемся. Кажется, по крайней мере на наш взгляд, чем-то целостным и самодостаточным, состоит из того, что мы видим в нем и не из чего больше.

Таким образом, мы можем индуцировать как всеобщий закон наше наблюдение и говорить: нечто наличествует всегда — соналичествующему миру. И то же самое происходит, если мы обращаем внимание на интимную нам реальность, на психическое.

Мир не объясняет самого себя: наоборот, когда мы теоретически находимся перед ним, нам дана только... В чем состоит проблематичность проблемы?

Ум желает держаться одной из этих видимостей, но вторая предъявляет равные права. Проблема есть осознание бытия и небытия одновременно, противоречия. Это нечто имеет, следовательно, sensu strictu в строгом смысле обосновательную миссию, является основным бытием.

Что познано — уже не является проблемой. Потому-то Николай Кузанский называл науки docta ignorancia [ученое незнание]. Этот методологический принцип означает отказ от опоры на что-либо предшествующее самой становящейся философии и обязательство не исходить из предположения истин. Философия есть беспредпосылочная наука. Я понимаю под таковой систему истин, построенную без допущения в качестве оснований каких бы то ни было положений, считавшихся доказанными вне системы.

Следовательно, не существует таких философских истин, которые не были бы обретены. То есть философия является интеллектуальным законом для самой себя, является автономным знанием. Но ласки этих внуков опасны. На следующий день нам придется сводить счеты с нашими дедушками. Философ начинает с освобождения своего духа от верований. С его преобразования в остров, необитаемый для иноземных истин. Таков смысл методического сомнения, навеки положенного Декартом у рубежей философского познания. Здесь перед вами корень, характернейший аспект всякой философии: парадоксальность ее облика.

Так, физика говорит только о том, чем является материя, будто бы в универсуме существует лишь она одна, будто бы она сама есть Универсум. Философ же, напротив, будет искать в материи ее ценность, как части Универсума и определять истинность каждой вещи в ее отношении к остальным.

Этот принцип концептуации я и называю пантономией, или законом тотальности. В этом смысле, но только в этом, объект философии тоже является частным, поскольку он есть часть, благодаря которой всякая вещь включается в целое, скажем, она есть пуповина, что связует их с целым.

И не было бы бессмысленным утверждать, что и философ, в конце концов, является специалистом, а именно, специалистом по универсумам. Однако наряду с другими, менее значимыми, к понятию философии следует добавить еще один атрибут. Тем не менее он очень важен. Мы называем философией определенное теоретическое знание, определенную теорию. И этот строгий смысл заключается в том, что понятие — это определенное высказываемое содержание ума.

Хрестоматия по философии и методологии науки. Часть 2: учебное пособие

Самый верный способ в этом деле — прочитать первоисточники — работы классиков философской мысли. Жанр учебного пособия в виде хрестоматии ; в какой-то мере решает проблему непосредственного ознакомления студента с классическими философскими текстами. Составители хрестоматии стремились к тому, чтобы представленные фрагменты отображали разнообразные подходы к предмету и назначению философии, к фундаментальным философским проблемам, чтобы они адекватно выражали взгляды соответствующих философов и при этом были доступными для понимания широкой читательской аудитории.

Book: Хрестоматия по философии. Часть 1

Тема 1. Философия: ее смысл и предназначение 1. Диодор Сицилийский X, 10,1. Пифагор назвал свое учение любомудрием, а не мудростью. Упрекая семерых мудрецов как их прозвали до него , он говорил, что никто не мудр, ибо человек по способности своей природы часто не в силах достичь всего, а тот, кто стремится к нраву и образу жизни мудрого существа, может подобающе назван любомудром философом. Следует рассмотреть те причины и начала, наука о которых есть мудрость. Если рассмотреть те мнения, какие мы имеем о мудром, то, быть может, достигнем здесь больше ясности. Вот каковы мнения и вот сколько мы их имеем о мудрости и мудрых.

Хрестоматия по философии: Учебное пособие

Предисловие В современной системе высшего образования, нацеленной на разностороннее развитие личности, значительную роль играет изучение философии. Определенную роль в освоении философской проблематики оказывают учебники и учебные пособия в виде курсов лекций, методических указаний и т. Философские проблемы доходят до их читателей в интерпретации авторов данных пособий. Самый верный способ в этом деле — прочитать первоисточники — работы классиков философской мысли. Однако для студента неспециализированного вуза из-за недостатка времени, сложности текстов такая форма решения этой задачи может оказаться неприемлемой.

Хрестоматия по философии и методологии науки. Часть 2: учебное пособие. Скачать бесплатно без регистрации книгу онлайн в электронном виде на. Х91 Хрестоматия по философии: учебное пособие / авт.-сост. Волобуев А. В​.,. Деникин А. В., Деникина З. Д. [и др.]; под ред. А. Н. Чумакова. – Москва. Хрестоматия по философии. учебное пособие. Согласно Федеральному компоненту. Государственного комитета Российской Федерации. по высшему.

.

.

.

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Философия. Лекция 2. Философия Античности, Элейская школа, атомисты, софисты, Сократ, Платон