Живые и мертвые роман

История создания[ править править код ] Роман написан по материалам записок К. Симонова, сделанных им в разные годы и отчасти изданных в виде статей и очерков. Начиная первую книгу, К. Симонов не был уверен в том, что у неё будет продолжение, а замысел третьей книги возник и вовсе много позже. Фабула, персонажи[ править править код ] Произведение написано в жанре романа-эпопеи, сюжетная линия охватывает временной интервал с июня 1941 по июль 1944 года.

Пожалуйста, подождите пару секунд, идет перенаправление на сайт...

Очень сильная книга. До мурашек пробирает чувство потерянности, безысходности, где-то паники, где-то мужества и героизма первых месяцев войны. Хаос, неразбериха. Кто-то отступает, кто-то бежит, кто-то дерется. Сильно задумываешься о предках через это прошедших, ставишь себя на их место.... Как это могло печататься и экранизироваться в 50-е и 60-е? Очень поразило такое спокойное, будничное отношение к смерти, к расстрелам.

Константин Симонов «Живые и мёртвые»

Разгромим, уничтожим врага! Сурков, 3 ноября 1941 Осторожно, в тексте содержатся неумеренные дозы строго оправданного пафоса.

Да, возможно я покажусь вам тем самым персонажем Света в августе Фолкнера, который все время представлял скачущую конницу времен их Гражданской войны, но это не так важно.

Мы привыкли к мысли, что мы победили в той войне. Эта победа, столь выстраданная для самих участников войны, для нас просто данность. Мы смотрим с перспективы мая 1945, и это естественно. Но попробуйте посмотреть на нее с точки зрения июня 1941. Фашисты к этому моменту победили всех своих соперников на континенте, кроме Англии.

В каждой кампании сопротивление противника было довольно быстро подавлено, а государства, как правило, коллапсировали. Мы же хоть и храбрились, но пока имели пусть и не прямой, но тоже опыт поражения в борьбе с фашистами Гражданская война в Испании.

Поэтому основным вопросом навсегда останется — почему же мы не проиграли? Все до нас проигрывали, нас тоже так расколошматили в приграничных сражениях, что только рожки да ножки остались, а мы не проиграли. Где же секрет? В чем та самая военная тайна, которую в Советской стране знал каждый Мальчиш, а мы теперь утратили? Вот на этот вопрос и пытается ответить в своей книге Константин Симонов. Книга знаковая, она имела большой общественный резонанс.

В чем-то она схожа с Судьбой человека , она представляет из себя вполне очевидный симптом психологического принятия уже свершившегося. Шолохов принимал в общественное сознание пленных, Симонов несколько безличнее, но шире — сами поражения первых месяцев войны.

Симонов считает, что мы не проиграли из-за людей, наших с вами людей. Но не в том плане, что мы особенный народ. Просто в его трактовке злость перековала людей. Злость и ненависть. И в начале были люди, которые действовали умело, сохраняли воинские части, выводили людей из окружений, но их было недостаточно для коренного перелома. В белоснежных полях под Москвой накопилась критическая масса, и мы сумели не позволить противнику выиграть войну но он еще ее не проиграл, проиграет только через год, в ноябре 1942, когда наступающие под Сталинградом советские фронты соединятся у Калача-на-Дону.

Но мне такая трактовка не кажется убедительной. Сколько не читаешь, сколько не думаешь, все время кажется, что выиграли только благодаря истовой вере в себя. Люди, несмотря ни на что, продолжали верить в то, что мы победим.

Даже когда все было катастрофически ужасно, когда эта вера была совершенно не оправдана, люди продолжали считать, что наша возьмет. И взяла. У самого Симонова таков и Синцов, и Серпилин, и старый московский рабочий Зосима, и старый большевик Малинин. И многие другие. Трудно представить себе мысли тех людей. Враг гнал нас от границы до Смоленска, и только здесь фронт вроде бы стабилизировался. Мы даже провели первую полууспешную наступательную операцию под Ельней, которой так гордились. А в начале октября враг опять прорвал фронт и попер на Москву со страшной силой.

Счастье, что она быстра схлынула. И во всем этом, как в гигантских жерновах, застрял и был почти растерт в пыль Синцов, главный герой первого тома хотя и здесь Серпилин то и дело затмевает его. То он мечется по ближним тылам в поисках своей армейской газеты, то выходит из окружения, то попадает в другое.

Случайный осколок лишает его сознания и, опосредовано, документов, так что Москву осенью он защищает уже как рядовой боец, а не политрук. И с этой перспективы Симонову удалось показать многое. И ту самую панику середины октября, и строительство оборонительных сооружений на улицах, и добровольцев.

Я как-то подзабыл, что в книге столько страниц посвящено Битве за Москву. В память в прошлые прочтения запали эпизоды самого начала войны, все эти обидные, горькие поражения, обходы и окружения.

Один такой эпизод вынесен на лаконичную и потрясающую обложку издания 1976 года. Ты, вместе с героями, задыхаешься от бессильной ярости, когда враг жжет в воздухе наши устаревшие ТБ-3, один за одним. Но в композиционном плане важнейшими в книге являются именно эти главы про все более уплотняющуюся оборону под Москвой. Этот восхитительный в своей прозрачности момент, когда Синцов и напарник с пулеметом сидели в недостроенной трубе кирпичного завода, чуть ли не центральный в романе.

Ведь именно здесь немцы дают осечку. Их превосходство во взаимодействии, их владение инициативой и умение создать локальное преимущество в технике не выручают их.

Симонов использует метафору сжатой пружины, пожалуй, она верна. А потом пружина распрямилась, и мы впервые погнали немцев. Довольно топорно, еще неумело, не так изящно и легко, как они били нас все лето, но погнали и заметно отогнали.

Нет, та жажда мести, которой пылают герои книги, еще не удовлетворена. До нее, до парадов пленных, до осознания неизбежности нашей победы еще далеко. Враг еще выйдет к Сталинграду следующим летом, заставив нас, словами Высоцкого, отталкиваться ногами от Урала, чтобы закрутить Землю в обратном направлении. Но, словами Шолохова, сделали мы уже первые тяжелые шаги на Запад, такие тяжелые, что услышали и наши живые, и наши мертвые.

В книге очень много верных временных маркеров, она может служить своеобразным ликбезом по начальному периоду войны. Тут тебе и речь Сталина 3 июля, и его же выступления 6 ноября на станции Маяковская и на знаменитом параде 7 ноября, вплетенные в повествование через свидетельства героев. Сталина в книге, кстати, достаточно, и он довольно живой. Симонов не боялся вспоминать его, не хотел вычеркнуть ни ошибок его, ни заслуг.

От этого книга сильно выигрывает. Но не только в Сталине дело. Тут и быт, подзабытый нами. Если бы у нас в стране была бы больше развита тяга к рефлексии, то уместно бы смотрелся путеводитель по книге — какой пикап имеет в виду Синцов, как выглядели серые плащи милиционеров, как закладывать бумажную газету и др. И не забыть еще про нематериальные ощущения. Вот метро, в котором устраивают бомбоубежища и торжественные мероприятия. Ему всего-то 6 лет, и то первой ветке, второй и того меньше. Это что-то сверхновое, только появившееся.

Представляете ли вы метро таким? Нам трудно понять весь этот пафос с восстановлением Синцова в партии после утери партбилета. Для нас это слишком выспренне.

Но не для тех людей, которые искренне строили лучшее общество на Земле, для них партия была не просто социальным лифтом, а тем самым орденом меченосцев, о котором говорил когда-то Сталин. И это Симонов смог схватить.

Как же хороша его проза! Он из той плеяды поэтов, которые великолепно владеют прозаическим языком. Роман читается стремительно, на одном дыхании. Импонирует мне Симонов, это правда. Посмотрите старую запись из студии Останкино, где он встречается со зрителями, запись есть в интернете. Почувствуйте эту силу, эти стихи. Он будет читать именно те стихи, которые я люблю, горькие стихи первого периода войны, когда мы верили в себя, но видели только поражения. Хорошо, что наш вариант заклинания против фашистов, сдобренный непечатными словами, сработал.

Солдатами не рождаются

Разгромим, уничтожим врага! Сурков, 3 ноября 1941 Осторожно, в тексте содержатся неумеренные дозы строго оправданного пафоса. Да, возможно я покажусь вам тем самым персонажем Света в августе Фолкнера, который все время представлял скачущую конницу времен их Гражданской войны, но это не так важно.

Константин Симонов: Живые и мертвые: Роман. В 5 книгах. Книга 5: Последнее лето: главы 15-28

Глава первая Первый день войны застал семью Синцовых врасплох, как и миллионы других семей. Казалось бы, все давно ждали войны, и все-таки в последнюю минуту она обрушилась как снег на голову; очевидно, вполне приготовить себя заранее к такому огромному несчастью вообще невозможно. О том, что началась война, Синцов и Маша узнали в Симферополе, на жарком привокзальном пятачке. Оборвав их разговор с шофером о том, есть ли на рынке фрукты и помидоры, радио хрипло на всю площадь сказало, что началась война, и жизнь сразу разделилась на две несоединимые части: на т у, что была минуту назад, до войны, и на т у, что была теперь. Синцов и Маша донесли чемоданы до ближайшей скамейки. Маша села, уронила голову на руки и, не шевелясь, сидела как бесчувственная, а Синцов, даже не спрашивая ее ни о чем, пошел к военному коменданту брать места на первый же отходящий поезд. Теперь им предстояло сделать весь обратный путь из Симферополя в Гродно, где Синцов уже полтора года служил секретарем редакции армейской газеты. К тому, что война была несчастьем вообще, в их семье прибавлялось еще свое, особенное несчастье: политрук Синцов с женой были за тысячу верст от войны, здесь, в Симферополе, а их годовалая дочь осталась там, в Гродно, рядом с войной. Она была там, они тут, и никакая сила не могла перенести их к ней раньше чем через четверо суток. Стоя в очереди к военному коменданту, Синцов пробовал представить себе, что сейчас творится в Гродно.

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Живые и мертвые. Симонов К. Аудиокнига. Читает Бордуков А.

«Живые и мертвые»

Я впервые прочитала его в 4 том классе,понятно что не всё поняла толком, всё таки ребёнок... Недавно перечитала его снова-начинаеш всё представлять как будто ты там находишся,переживаеш судьбу разных людей, дейстительно очень хорошо и реалестично написано.... Превосходный роман и замечательный писатель Нравится Показать список оценивших Книга просто отличная, читаются все три части на одном дыхании!!! Думаю она интересна и как художественое произведение и как документально достоверный источник. Выложил фотки, связанные с этой книгой, а именно один из немецких танков, которые сфотографтровал Симонов в свое первом бою.

Интересные рецензии пользователей на книгу Живые и мертвые: Роман. В 5 книгах. Книга 1: Живые и мертвые Константин Симонов: Произведение. В "Живых и мертвых" автор сам отвечает на эти вопросы, что позволяет нам узнать Живые и мертвые, первый роман из трилогии, за ним следует. Живые и мёртвые. Краткое содержание романа. Читается за 25 минут, оригинал — 15 ч. Двадцать пятого июня г. Маша Артемьева провожает​.

Она такой вдавила след Что двадцать лет и тридцать лет Живым не верится, что живы. Константин Кирилл Михайлович Симонов 15 28 ноября 1915 — 28 августа 1979 — русский, советский поэт, прозаик, драматург, сценарист, военный журналист и общественный деятель. Константин Кирилл Симонов родился 15 28 ноября 1915 года в Петрограде.

Роман Константина Симонова "Живые и мертвые"

Мишка, расстроенный мыслью, что он оставил товарища на передовой, а сам возвращается в Москву, не знал, что через сутки Синцов не будет ни убит, ни ранен, ни поцарапан, а живой и здоровый, только смертельно усталый, будет без памяти спать на дне этого самого окопа. А Синцов, завидовавший тому, что Мишка через сутки будет в Москве говорить с Машей, не знал, что через сутки Мишка не будет в Москве и не будет говорить с Машей, потому что его смертельно ранят еще утром, под Чаусами, пулеметной очередью с немецкого мотоцикла. Эта очередь в нескольких местах пробьет его большое, сильное тело, и он, собрав последние силы, заползет в кустарник у дороги и, истекая кровью, будет засвечивать пленку со снимками немецких танков, с усталым Плотниковым, которого он заставил надеть каску и автомат, с браво выпятившимся Хорышевым, с Серпилиным, Синцовым и грустным начальником штаба. А потом, повинуясь последнему безотчетному желанию, он будет ослабевшими толстыми пальцами рвать в клочки письма, которые эти люди посылали с ним своим женам. И клочки этих писем сначала усыплют землю рядом с истекающим кровью, умирающим Мишкиным телом, а потом сорвутся с места и, гонимые ветром, переворачиваясь на лету, понесутся по пыльному шоссе под колеса немецких грузовиков, под гусеницы ползущих к востоку немецких танков. Приятного Вам чтения.

Книга Живые и мертвые - читать онлайн, бесплатно. Автор: Константин Симонов

.

Живые и мёртвые

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: К.М. Симонов "Живые и мёртвые"