Стихотворение облако в штанах

У меня в душе ни одного седого волоса, Мир огромив мощью голоса, Любовь на литавры ложит грубый. Вы любовь на скрипки ложите. Приходите учиться - А себя, как я, вывернуть не можете, чтобы были одни сплошные губы! И которая губы спокойно перелистывает, Хотите - буду от мяса бешеный Не верю, что есть цветочная Ницца! Мною опять славословятся 1 мужчины, залежанные, как больница, и женщины, истрепанные, как пословица. Вы думаете, это бредит малярия? Это было, было в Одессе.

Облако в штанах

В ней легко уживаются нежность и чувственность, страсть и агрессия, а также грубость, самомнение, гордыня и тщеславие. Над ней поэт работал почти 17 месяцев и впервые представил свое произведение летом 1915 года в Петербурге, где на квартире у Эльзы Брик проходили литературные чтения. Там Маяковский познакомился с младшей сестрой хозяйки, Лилей Брик, которая на долгие годы стала музой поэта. Именно ей автор и посвятил свою поэму, которая несмотря на довольно своеобразное и вызывающее содержание все же не лишена определенного изящества и романтизма. Причем, в роли тринадцатого апостола выступал сам Маяковский, который взял на себя смелость судить людей и их поступки. Однако название поэмы, равно как и отдельные ее части, при первой публикации были запрещены цензурой, поэтому поэту пришлось убрать особо острые социальные и политические моменты, превратив довольно жесткое и бунтарское произведение в образец новой любовной лирики.

Поэма "облако в штанах"

У меня в душе ни одного седого волоса, Мир огромив мощью голоса, Любовь на литавры ложит грубый. Вы любовь на скрипки ложите. Приходите учиться - А себя, как я, вывернуть не можете, чтобы были одни сплошные губы! И которая губы спокойно перелистывает, Хотите - буду от мяса бешеный Не верю, что есть цветочная Ницца!

Мною опять славословятся 1 мужчины, залежанные, как больница, и женщины, истрепанные, как пословица. Вы думаете, это бредит малярия?

Это было, было в Одессе. Вот и вечер в ночную жуть В дряхлую спину хохочут и ржут ушел от окон, хмурый, декабрый. Меня сейчас узнать не могли бы: жилистая громадина стонет, Ведь для себя не важно Что может хотеться этакой глыбе? А глыбе многое хочется! Ночью хочется звон свой спрятать в мягкое, в женское. И вот, громадный, Откуда большая у тела такого: горблюсь в окне, плавлю лбом стекло окошечное. Будет любовь или нет? Какая - большая или крошечная? Она шарахается автомобильных гудков.

Любит звоночки коночек. Еще и еще, уткнувшись дождю жду, как с плахи голова казненного. Полночь, с ножом мечась, догнала, зарезала,- вон его! Упал двенадцатый час, В стеклах дождинки серые свылись, как больной с кровати, гримасу громадили, как будто воют химеры Собора Парижской Богоматери. Что же, и этого не хватит? Скоро криком издерется рот. Слышу: тихо, спрыгнул нерв. Нервы - И вот,- сначала прошелся едва-едва, потом забегал, взволнованный, четкий.

Теперь и он и новые два мечутся отчаянной чечеткой. Рухнула штукатурка в нижнем этаже. А ночь по комнате тинится и тинится,- из тины не вытянуться отяжелевшему глазу. Вошла ты, резкая, как "нате! Что ж, выходите. Видите - спокоен как! Как пульс Помните? И в доме, который выгорел, Вы говорили: "Джек Лондон, деньги, любовь, страсть",- а я одно видел: вы - Джоконда, которую надо украсть! И украли. Опять влюбленный выйду в игры, огнем озаряя бровей загиб. Что же! Погибла Помпея, когда раздразнили Везувий!

Любители святотатств, преступлений, Скажите сестрам, Люде и Оле,- а самое страшное видели - лицо мое, когда я абсолютно спокоен? И чувствую - "я" для меня мало. Кто-то из меня вырывается упрямо. Кто говорит? Ваш сын прекрасно болен! У него пожар сердца. В касках! Каждое слово, даже шутка, которые изрыгает обгорающим ртом он, выбрасывается, как голая проститутка из горящего публичного дома.

Люди нюхают - запахло жареным! Нагнали каких-то. Нельзя сапожища! Скажите пожарным: на сердце горящее лезут в ласках. Я сам. Глаза наслезненные бочками выкачу. Дайте о ребра опереться. Не выскочишь из сердца! На лице обгорающем из трещины губ Мама! Петь не могу. Крик последний,- У церковки сердца занимается клирос! Обгорелые фигурки слов и чисел из черепа, как дети из горящего здания.

Так страх схватиться за небо высил горящие руки "Лузитании". Трясущимся людям в квартирное тихо стоглазое зарево рвется с пристани. Славьте меня! Я над всем, что сделано, ставлю "nihil".

Никогда ничего не хочу читать. Что книги! А оказывается - долго ходят, размозолев от брожения, прежде чем начнет петься, и тихо барахтается в тине сердца из любвей и соловьев какое-то варево, глупая вобла воображения. Пока выкипячивают, рифмами пиликая, Городов вавилонские башни, улица корчится безъязыкая - ей нечем кричать и разговаривать. Улица муку молча перла. Топорщились, застрявшие поперек горла, грудь испешеходили.

Город дорогу мраком запер. И когда - все-таки! А улица присела и заорала: "Идемте жрать! Поэты, студенты, бросились от улицы, ероша космы: "Как двумя такими выпеть и барышню, и любовь, и цветочек под росами?

Вы не нищие, вы не смеете просить подачки! Нам, здоровенным, с шаго саженьим, надо не слушать, а рвать их - их, шуме фабрики и лаборатории. Их ли смиренно просить: "Помоги мне! Мы сами творцы в горящем гимне - Что мне до Фауста, феерией ракет говорю вам: скользящего с Мефистофелем в небесном паркете! Я знаю - гвоздь у меня в сапоге кошмарней, чем фантазия у Гете! Я, златоустейший, чье каждое слово душу новородит, именинит тело, мельчайшая пылинка живого каторжане города-лепрозория, ценнее всего, что я сделаю и сделал!

Проповедует, мечась и стеня, сегодняшнего дня крикогубый Заратустра! Мы с лицом, как заспанная простыня, с губами, обвисшими, как люстра, мы, где золото и грязь изъязвили проказу,- Нам ли вымаливать милостей времени! Плевать, что нет у Гомеров и Овидиев людей, как мы, от копоти в оспе. Я знаю - солнце померкло б, увидев наших душ золотые россыпи! Жилы и мускулы - молитв верней.

Мы - каждый - как собака бьющую руку лижет?! Это взвело на Голгофы аудиторий Петрограда, Москвы, Одессы, Киева, и не было ни одного, который не кричал бы: "Распни, распни его! Видели, Я, я - где боль, везде; обсмеянный у сегодняшнего племени, как длинный скабрезный анекдот, вижу идущего через горы времени, которого не видит никто. Где глаз людей обрывается куцый, главой голодных орд, в терновом венце революций грядет шестнадцатый год. А я у вас - его предтеча; на каждой капле слезовой течи 3 распял себя на кресте.

Уже ничего простить нельзя. Я выжег души, где нежность растили. Это труднее, чем взять тысячу тысяч Бастилий! И когда, приход его мятежом оглашая, выйдете к спасителю - вам я душу вытащу, растопчу, чтоб большая! Ах, зачем это,.

Анализ стихотворения Маяковского «Облако в штанах»

Волосы он то состригал наголо, то отращивал до такой степени, что они не слушались уже ни гребенки, ни щетки... Тонкие брови лежали над самыми глазами... Не верю, что есть цветочная Ницца!

Анализ поэмы "Облако в штанах"

Облако в штанах Описание Творчество представленного поэта в целом очень своеобразно. Она написана в свойственной автору манере без соблюдения стихотворных размеров и рифм. Также не стоит забывать, что эта поэма относиться к футуристическому направлению. По сохранившимся свидетельствам самого поэта, создавать произведение он начал в 1914 году. Вдохновлённый романтическим настроением, автор довольно быстро окончил поэму. Уже в 1915 году были опубликованы сначала отрывки, а затем и весь текст произведения, но со значительными цензурными правками. Лишь в 1918 году удалось издать авторскую версию поэмы. Слишком нестандартным, а потому непонятным для многих читателей, было мышление поэта.

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: #Маяковский#АлександрПетров Саша Петров - "Облако в штанах"

Маяковский Владимир - Облако в штанах

Каждая часть поэмы выражает определенную идею. Переживания лирического героя захватывают разные сферы жизни, в том числе и те, где господствуют безлюбая любовь, лжеискус- ство, преступная власть, проповедуется христианское терпение. Первая часть поэмы — о трагической неразделенной любви поэта. В поэме не реализуется сюжет обычного любовного треугольника, не выводится образ счастливого соперника.

«О́блако в штана́х» — поэма Владимира Владимировича Маяковского, написанная им между и годами. Продолжительность: Анализ поэмы "Облако в штанах" . В одном стихотворении Маяковского мы читаем, что поэт лижет раскаленную жаровню, в другом, что он глотает.

Чувствую мастерство. Могу овладеть темой. Ставлю вопрос о теме.

Комментированное чтение поэмы В.В.Маяковского "Облако в штанах". 11-й класс

Тогда мне вычеркнули шесть страниц, в том числе и заглавие. Это — вопрос о том, откуда взялось заглавие. Меня спросили — как я могу соединить лирику и большую грубость. Первое издание поэмы 1915 содержало большое количество цензурных купюр. Полностью, без купюр поэма вышла в начале 1918 года в Москве с предисловием В.

5 произведений Маяковского из школьной программы

.

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Это тебе. «Облако в штанах»