Сцена в госпитале тихий дон

Григорий присел рядом с братом. Глина на плотине тяжко пахла сырью. По краю зеленой травой зацветала густая вода. Григорий бил в рубцах и складках рубахи вшей, рассказывал: — Я, Петро, уморился душой. Я зараз будто недобитый какой... Будто под мельничными жерновами побывал, перемяли они меня и выплюнули. Хуже бирюков стал народ.

Трагический путь правдоискателя Григория Мелехова (по роману М.А. Шолохова "Тихий Дон")

Одним из центральных героев романа является Григорий Мелехов. Он представитель среднего казачества, выросший в крепкой зажиточной семье, обладающей определенным достатком. Но никогда в этой семье не пользовались наемным трудом. Тяжелый крестьянский труд для семьи Мелеховых был привычным делом. Среди земляков Григорий резко выделялся недюжинным природным умом, храбростью и ловкостью, силой воли, глубиной чувств и бурной, неукротимой натурой. Но при всей остроте ума и природной сметливости Григорию трудно самостоятельно разобраться во всех общественных перипетиях и противоречиях. Он не встретил на своем пути политического руководителя, которому бы мог безоговорочно поверить, понять все происходящее.

Перелом в жизни Григория Мелехова Тихий Дон

Книга: Михаил Шолохов. Тихий Дон. Год издания: 1980 г. Таких неуютных стриженых садов много по окраинным переулкам Москвы, в них не отдыхает глаз от каменной тяжелой скуки города, и еще резче и больней вспоминается при взгляде на них дикое приволье леса.

В больничном садике хозяйничала осень: крыла дорожки оранжевой бронзой листьев, утренними заморозками мяла цветы и водянистой зеленью наливала на газонах траву. В погожие дни по дорожкам гуляли больные, вслушиваясь в переливы церковных звонов богомольной Москвы.

В ненастье а в том году оно преобладало слонялись из палаты в палату, лежали на койках, отмалчиваясь, прискучившие и самим себе и друг другу. В лечебнице преобладали гражданские больные, раненые помещались в одной палате; было их пять человек: Ян Варейкис, высокий русый латыш с окладистой подстриженной бородой и голубыми глазами; Иван Врублевский, двадцативосьмилетний красавец драгун, уроженец Владимирской губернии; сибирский стрелок Косых, вертлявый желтый солдатишко Бурдин и Мелехов Григорий.

В конце сентября привезли еще одного. Во время вечернего чая продолжительно затрепетал звонок. Григорий выглянул в коридор. В переднюю вошли трое: сестра милосердия и человек в черкеске, третьего они поддерживали под руки. Он, наверное, только что прибыл с вокзала: об этом свидетельствовала его грязная солдатская гимнастерка с кровяными бурыми следами на груди. Ему вечером же сделали операцию.

После недолгих приготовлений в палаты доносился шум - кипятили инструменты в операционную провели новоприбывшего. Спустя несколько минут оттуда послышалась приглушенная песня: пока раненому удаляли остаток глаза, выбитого осколком, он, усыпленный хлороформом, пел и невнятно ругался.

После операции его принесли в палату к раненым. Через сутки тяжкая одурь хлороформа вышла из мозгов, и он рассказал, что был ранен под Вербергом на германском фронте, фамилия его Гаранжа, был пулеметчиком, родом сам из Черниговской губернии. За несколько дней он особенно близко сошелся с Григорием; койки их стояли рядом, и они уже после вечернего обхода шепотом подолгу разговаривали. Желчный, язвительный сосед Григория был недоволен всем: ругал власть, войну, участь свою, больничный стол, повара, докторов - все, что попадало на острый его язык.

Дуркан ты. Це дило треба разжуваты. За буржуив мы воевалы, чуешь? Що ж це таке - буржуй? Птыця така у коноплях живе. Он разъяснял Григорию непонятные слова, пересыпал свою речь ругательным забористым перцем. Не понимаю хохлачьего твоего языка, - перебивал его Григорий. Що ж ты, москаль, не понимаешь? Ты кажешь - за царя, а шо ж воно такое - царь? Царь - пьянюга, царица - курва, паньским грошам от войны прибавка, а нам на шею... Хвабрыкант горилку пье, солдат вошку бье, тяжко обоим.

Хвабрыкант с барышом, а рабочий нагишом, так воно порядком и пластуется. Служи, козак, служи! Ще один хрэст заробишь, гарный, дубовый... Изо дня в день внедрял он в ум Григория досель неизвестные тому истины, разоблачал подлинные причины возникновения войны, едко высмеивал самодержавную власть. Григорий пробовал возражать, но Гаранжа забивал его в тупик простыми, убийственно простыми вопросами, и Григорий вынужден был соглашаться. Самое страшное в этом было то, что сам он в душе чувствовал правоту Гаранжи и был бессилен противопоставить ему возражения, не было их и нельзя было найти.

С ужасом Григорий сознавал, что умный и злой украинец постепенно, неуклонно разрушает все его прежние понятия о царе, родине, о его казачьем воинском долге. В течение месяца после прихода Гаранжи прахом задымились все те устои, на которых покоилось сознание. Подгнили эти устои, ржавью подточила их чудовищная нелепица войны, и нужен был только толчок. Толчок был дан, проснулась мысль, она изнуряла, придавливала простой, бесхитростный ум Григория.

Он метался, искал выхода, разрешения этой непосильной для его разума задачи и с удовлетворением находил его в ответах Гаранжи. Поздней ночью однажды Григорий встал с постели и разбудил Гаранжу. Подсел к нему на кровать. В окно сквозь приспущенную штору тек зеленоватый свет сентябрьского месяца.

Щеки проснувшегося Гаранжи темнели супесными рытвинами, влажно блестели черные впадины глазниц. Он зевал, зябко кутал ноги в одеяло. Сон от меня уходит. Ты мне объясни вот что, война одним на пользу, другим в разор... Аль он не понимает? Неужели нету таких, чтоб могли рассказать? Вышел бы и сказал: "Братцы, вот за что вы гибнете в кровях". Ты шо, сказывся? А ну, побачив бы я, як ты вышел. Мы ось с тобой шепчемся, як гуси у камыши, а гавкни ризко - и пид пулю.

Черная глухота у народи. Война его побудить. Из хмары писля грому дощ буде... Говори, гад! Ты мне сердце разворошил. Трэба, нэ лякаясь, повернуть винтовки. Трэба у того загнать пулю, кто посылае людей у пэкло.

Ты знай, - Гаранжа приподнялся и, скрипнув зубами, вытянул руки, - поднимется вэлыка хвыля, вона усэ снэсэ! Власть треба, як грязные портки, скынуть. Треба с панив овчину драть, треба им губы рвать, бо гарно воны народ помордувалы. Так же будут клочиться, - не мы, так дети наши. Войне чем укорот дашь? Как ее уничтожить, раз извеку воюют? А як була б у кажном государстви власть робоча, тоди б не воювалы. То и трэба зробыть. А цэ будэ, в дубову домовыну их мать!..

И у германцив, и у хранцузив - у всих заступэ власть робоча и хлеборобська. За шо ж мы тоди будемо брухаться? Граныци - геть! Чорну злобу - геть! Одна по всьому свиту будэ червона жизнь. Полымя мэни сердцевину лиже... Они проговорили до рассвета. В серых сумерках забылся Григорий беспокойным сном. Утром его разбудили голоса и плач. Иван Врублевский, лежа на кровати вниз лицом, всхлипывал, сморкался; вокруг него стояли фельдшерица, Ян Варейкис и Косых.

Начал из стакана вынать и кокнул его об пол, - скорее с злорадством, чем с сожалением, ответил Косых. Какой-то обрусевший немец, торговец искусственными глазами, движимый патриотическими побуждениями, выдавал свой товар солдатам бесплатно. Накануне Врублевскому подобрали и вставили стеклянный глаз, тончайшей работы, такой же голубой и красивый, как и настоящий. Настолько художественно он был сделан, что даже при внимательном изучении нельзя было отличить подлинный глаз от искусственного.

Врублевский радовался и смеялся, как ребенок. Женюсь, а потом признаюсь, что глаз-то стеклянный. И вот несчастная случайность - и красавец парень вернется в родную деревню кривым уродом. Врублевский поднял опухшее от слез лицо с красной мокрой дыркой вместо глаза. Глаз - он триста рублей стоит.

Не дадут. Каждая жилка на ем прорисована, - восторгался Косых. После утреннего чая Врублевский поехал с фельдшерицей в магазин к немцу, и тот вновь подобрал глаз. Минул сентябрь. Время скупо отсчитывало дни.

Тянулись они нескончаемо длинные, набитые мертвящей скукой. По утрам в девять пили чай. Каждому больному на тарелочке подавали два чахлых прозрачных ломтика французской булки и кусочек сливочного масла, величиной с мизинец, после обеда больные расходились голодные.

Вечером пили чай, для разнообразия запивая его холодной водой.

Урок №3 по роману М. А. Шолохова "Тихий Дон"

Возвращение домой. Григорий Мелехов — неординарная натура, яркая индивидуальность. Он искренен и честен в мыслях и поступках особенно по отношению к Наталье и Аксинье см.

Гаранжа в романе "Тихий Дон": образ и характеристика

Книга: Михаил Шолохов. Тихий Дон. Год издания: 1980 г. Таких неуютных стриженых садов много по окраинным переулкам Москвы, в них не отдыхает глаз от каменной тяжелой скуки города, и еще резче и больней вспоминается при взгляде на них дикое приволье леса. В больничном садике хозяйничала осень: крыла дорожки оранжевой бронзой листьев, утренними заморозками мяла цветы и водянистой зеленью наливала на газонах траву. В погожие дни по дорожкам гуляли больные, вслушиваясь в переливы церковных звонов богомольной Москвы. В ненастье а в том году оно преобладало слонялись из палаты в палату, лежали на койках, отмалчиваясь, прискучившие и самим себе и друг другу. В лечебнице преобладали гражданские больные, раненые помещались в одной палате; было их пять человек: Ян Варейкис, высокий русый латыш с окладистой подстриженной бородой и голубыми глазами; Иван Врублевский, двадцативосьмилетний красавец драгун, уроженец Владимирской губернии; сибирский стрелок Косых, вертлявый желтый солдатишко Бурдин и Мелехов Григорий. В конце сентября привезли еще одного. Во время вечернего чая продолжительно затрепетал звонок.

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Отрывок "Тихий дон"

«Раскрытие и описание образа Григория Мелехова»

Цель урока: показать развитие гуманистических традиций русской литературы в изображении войны и влияния ее на человека. Задачи: - обучающие: формирование у обучающихся целостного представления об особенностях характера и перипетиях судьбы главного героя романа М. Тип урока: комбинированный. Вид урока: урок-погружение. Методические приемы: повторение изученного материала, анализ эпизодов, использование межпредметных связей с историей Первая мировая война. Предлагаю эту фразу для определения темы сегодняшнего урока.

Госпиталь посетит особа императорской фамилии. И замечутся, «как мыши в горящем амбаре, лица врачебного персонала». Раненых приоденут. czech-gm.ru › sholoxov_uroki-vklasse. Картины жизни донских казаков в романе «Тихий Дон» Урок 3. «Чудовищная .. Какие качества Григория проявляются в сцене в госпитале? (Гордость.

Через историю его жизни и нравственные метания раскрывается авторский замысел романа - показать донское казачество в полный тяжести и лишений период революции, коренных перемен, в переломный период жизни России. Перемлом в сознании и жизни Григория происходит в двух ярких эпизодах в первой части романа - пребывание героя в госпитале и его возвращение домой.

Книга первая. Часть третья

Трудно нащупывалась верная тропа…тропа дробилась, и не было уверенности — по той ли, по которой надо, идет. Шолохов Ничто не может развиваться без опоры на традиции, на опыт предшествующих поколений. Литература ХХ века не составляет исключения. Из ХIX столетия пришли в нее различные идеи, проблемы, жанры. Довольно часто встречается в русской литературе образ правдоискателя.

.

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: А мне казак нужен! (Сцена и сериала "Тихий Дон")