С б а горький

Это, в частности, можно сказать об истории взаимоотношений М. Горького и В. Ленина, как и о более широкой проблеме отношения писателя к большевикам и советской власти в 1917-1922 гг. Горький и В. Трижды издавался сборник материалов В. Ленин и A. Горький, где приведена их переписка, воспоминания, документы.

А.М. Горький

Ты перебрала немного, Я слишком! Что ты мне стелешь? В приметы веруешь В меня не веришь! Где я должен быть? Конечно, не здесь! Сколько должен ждать? В который раз?

Враги (пьеса)

Горький вкус невостребованности Б. Батыгин; Ред. Школу окончил с золотой медалью и сразу поступил в Московский университет, на философский факультет.

Я выбрал философский, потому что был одержим проблемами морали и шел туда, чтобы "улучшить наше поколение". Меня интересовали вопросы самоорганизации, самовоспитания, воспитания молодежи. В философский факультет я вошел, как нож в масло, поскольку уже через три дня в составе студенческой бригады послали в колхоз, и первым моим знакомым там оказался Александр Александрович Зиновьев, а вторым, с которым мы проводили дни и ночи напролет, был Борис Шрагин, будущий известный обозреватель радио "Свобода".

За один месяц Шрагин сломал все мои представления об этике, заявив, что надо заниматься только эстетикой и только Гегелем. Я начал думать об эстетике, но тут - после знаменитой философской дискуссии 1947 года по книге Г.

Александрова "История западноевропейской философии" - произошла некоторая переориентация философского образования. На факультете по прямому указанию Сталина создали отделение логики которого не было с дореволюционных времен. Поскольку я пришел на факультет едва ли не в куртке Павки Корчагина, я тут же "откликнулся на призыв партии и правительства" и призвал всю нашу группу а я был тогда комсоргом перейти на это отделение.

Жизнь была бурнейшая, были азарт, кипение страстей, поток новых идей. Это вовсе не было связано с Никитой Сергеевичем Хрущевым - время "оттепели" наступило много позже. Мы-то кончали факультет еще при Сталине.

Были страшные процессы 49-го, 51-го годов, тем не менее те восемь лет на философском факультете учеба плюс три года аспирантуры могли бы мной переживаться всю жизнь. Это была блистательная пора побед, поражений, настоящей борьбы я разделял и разделяю представление Маркса о счастье. Именно тогда уже происходило что-то очень серьезное, размывание общества мало-помалу начиналось, языки развязывались. Вернулись фронтовики, люди, которые видели Европу.

Эвальд Васильевич Ильенков, Александр Александрович Зиновьев, Владислав Жанович Келле пришли к нам на факультет с уже новыми если не идеями, то во всяком случае представлениями, новым видением жизни, мира. Ильенков всю войну провел в разведке с томиком Гегеля и привез с собой с фронта полное собрание пластинок Вагнера. Это была особая публика, блистательные люди, обожженные войной и очень острые на восприятие мира. С ними было интересно общаться, дружить, у нас начали складываться некоторые клубы, что в то время было чревато большими опасностями 1.

Как скажет позже Мераб Мамардашвили, "мы все ходили по краю бездны"... Наша группа - Зиновьев, Щедровицкий, Грушин - зарождалась хотя по этому поводу можно иронизировать как солидная организация: продумывали темы исследований, докладов, прорабатывались планы на годы. Главной "лабораторией", где мы выявляли приемы мышления, стал текст "Капитала" Маркса. Но свою диссертацию "Очерки логики исторического исследования", изданную позже 1961 в виде монографии, я делал на более обширном, в том числе естественнонаучном материале история, языкознание, историческая геология, биология, космогония и т.

Мы рассматривали науку как единое целое, для нас она речь шла о том, чтобы выстроить фронт исследований, который снимал бы границы между разными науками , была лишена идеологических характеристик и была направлена лишь на поиск, открытие и утверждение истины. Потом это дало повод обвинить нас в позитивизме. Нашу группу мы сами окрестили "диалектическим станковизмом" - вначале для себя, в качестве маркера по отношению к официальной логике, а затем уже и для внешнего мира.

Позднее к нам присоединился Мераб, а следом "младостанковисты" - Н. Алексеев, В. Костеловский, В. Швырев, В. Садовский, И. Ладенко, В. Финн, Д. Лахути и другие. Мы объявили поход как против формальной, так и против диалектической логики: о первой говорили как о "бессодержательной", а о второй - как о "бесформенной"... Аспирантура для нас была вообще золотыми годами - не потому, что было много свободного времени, а потому, что работали нещадно, до двадцати часов в сутки.

Зиновьев гениально "проскочил" со своей диссертацией. Его работа "Восхождение от абстрактного к конкретному в "Капитале" Маркса" без всяких преувеличений была выдающейся, он смог защититься, потому что тогда ее еще явно не поняли.

Моя диссертация была написана в 55-ом году, по окончании аспирантуры, но ее уже по первому разу провалили начисто. На нас обрушилась беда. Достаточно сказать, что еще в 57-ом году, в начале "оттепели", портрет Щедровицкого повесили при входе, чтобы его не пускали на факультет. Столь опасным по мнению начальства было наше влияние на студентов.

Так и ушли мы с факультета "ревизионистами". Только в 60-м декан Василий Сергеевич Молодцов сказал: "Грушин - редактор "Комсомольской правды" по отделу пропаганды, что же мы все называем его ревизионистом? А Зиновьев и Щедровицкий так ревизионистами и остались. Провалив мою защиту, меня оставили и без работы. Лишь спустя полгода, после массы неудач я попал - совершенно случайно - в "Комсомольскую правду", литсотрудником отдела пропаганды.

Затем в 59-ом стал редактором отдела, членом редколлегии - началась совершенно сумасшедшая, чисто журналистская жизнь. Но при всем при том я преподавал философию на двух факультетах университета, учился на мехмате у меня была задача - окончить еще и мехмат, чтобы заниматься современной логикой, что в общем не получилось. Это были надрывные 1956-1960 годы. У Зиновьева тогда выйдет первая книга, и он напишет мне убийственную дарственную надпись, которую я с болью храню до сих пор: "Известному пропагандисту идей марксизма-ленинизма [читай: бывшему логику] от автора".

В 57-м году я защитил диссертацию, но с журналистикой уже порвать не мог. В газете мне нравилось, такая живая жизнь была по мне, хотя я очень страдал от того, что ушел из науки и отходил от нее все дальше и дальше. Вместе с тем постепенно, мало-помалу в сознании складывалось представление, что можно соединить журналистику и науку. Вначале это были новые для тех времен жанры в журналистике - научная публицистика, социально-экономические очерки, дискуссионные клубы молодежи в том числе нашумевший в то время спор о "физиках" и "лириках".

А потом пришла пора серьезного дела - социологии общественного мнения. Поскольку я занимался логикой научного сознания, то вполне естественно, что решил заняться логикой массового сознания.

Когда именно родилась идея создать Институт общественного мнения, я не помню. Думаю, это был результат коллективных усилий нескольких людей - не только моих, но и тогдашнего главного редактора "Комсомолки" Ю.

Воронова, ее будущего главного редактора Б. Панкина и моего зама В. Я загорелся этой идеей и очень тщательно готовился, разрабатывая схему первого опроса. Он был проведен 10-14 мая 1960 года. Я к тому времени уже очень многое воспринял от журналистики, в том числе стал дорожить формой подачи материала, к чему был совершенно равнодушен раньше.

Поэтому я придумал такую форму. Мы понимали, что не можем провести всесоюзный опрос, и взяли 30-й меридиан, тщательно выбрав первую тему. В то время была достаточно скандальная история с американским летчиком Пауэрсом, его сбили, возникло известное напряжение, вместе с тем активно выступал в роли миротворца Хрущев.

Поэтому весьма актуально звучала тема: "Удастся ли человечеству предотвратить мировую войну? В десяти точках пулковского меридиана, начиная от норвежской границы и кончая регионом близ Тирасполя, по сто человек в каждой точке отвечали на три наших вопроса 2. В качестве интервьюеров-организаторов выступали сотрудники и студенты двух факультетов МГУ - философского и журналистики. Мы оперативно провели этот первый опрос, за один день просчитали его, и 19 мая 1960 года "Комсомолка" вышла с красивой полосой: "Да!

Отвечает 30-й меридиан". Рано утром Воронову позвонили от "первого" и сообщили: "Никита Сергеевич, которому показали свежий номер, сказал: "Прекрасно". Поздравляем с большим успехом". На следующий же день газета "Правда" а получить от нее похвалу было совершенно невозможно в коротенькой "Из последней почты" оказала нам полную поддержку, и мы торжествовали победу. Эта победа стала еще большей после того, как началось просто буйство в западной прессе по поводу того, что в Советском Союзе открыт Институт общественного мнения.

Вот с этой полоски 19 мая 1960 года, собственно, и началась моя социологическая биография 3. Лишь после этого я засел за книги, перечитал все, что можно было прочитать про институт Гэллапа и т. В организационном отношении у нас не было, конечно, никакой структуры. Был по-прежнему тот же отдел пропаганды, в котором работало четыре человека. Все делалось вручную, не существовало ничего похожего на сеть интервьюеров - а опросы становились все грандиознее, нужно было представить всю страну.

Приходилось что-то изобретать. Немало писалось и даже в учебниках , как тогда со всех московских вокзалов в различных направлениях, включая Хабаровск, отправились привлеченные нами проводники и по дороге опрашивали людей из разных городов и весей. Я уже был знаком с техникой проведения опросов, получил некоторую литературу и все делал осмысленно. Уже первый опрос мы проводили вполне грамотно. Что же касается собственно газетных опросов, то тут мы преуспели невероятно. Ведь приходили десятки тысяч писем, содержащих ответы на наши анкеты.

И у меня до сих пор хранится около сотни тех, которые сыграли большую роль в моей научной жизни, породив первые идеи будущей концепции массового сознания. Конечно, такие опросы были нерепрезентативными мы это всегда подчеркивали , они не отражали настроения всех слоев населения. Тем не менее такая информация также представляла огромный социологический интерес если понимались границы ее значения.

С самого начала моей работы в социологии я отрицал так называемые общественные начала, зная, что науку бесплатно делать абсолютно невозможно. По мнению некоторых представителей академических кругов, Институт общественного мнения "Комсомолки" был явным "незаконнорожденным ребенком".

Потому что газета была богата и влиятельна тираж тогда был 18 миллионов , проблем с командировочными и т. Сначала мы с Чикиным все делали сами, потом поняли, что это физически невозможно, и потому начали нанимать целые армии интервьюеров, кодировщиков, счетчиков и т. И, конечно же, я пробивал через бухгалтерию оплату всем этим людям - у нас студенты просто кормились.

Нам выделили зал в "Комсомолке".

Тверская областная универсальная научная библиотека им. А. М. Горького

Горького Светлана Демкина Максим Горький: московская страница музейной биографии В течение двадцатого столетия в России появилось несколько музеев, связанных с именем А. Три нижегородских, казанский, красновидовский, самарский, два московских — каждый из них, свидетельствуя о важнейших этапах биографии писателя, имеет свою историю. Адреса Горького отмечены в памяти отечественных и зарубежных городов мемориальными досками, музеями, названиями улиц, памятниками. Горьковские музеи — особый мир, отразивший судьбу писателя от первых шагов до мировой известности.

Горький - С.Б.А.

В этом году активное участие... Предлагаем вашему вниманию подборку фотографий от Сергея Леонидовича Савина, в которой рассказана... Главным героем вечера стал Снеговик. Перед ним стояла очень непростая задача. Чтобы помочь... С номерами на французском и немецком языках выступили студенты Институтов: Филологии; Истории и Политики; Журналистики, Коммуникаций и Медиаобразования.... Ребята долго репетировали, украшали сцену, готовились и смогли провести мероприятия на самом высшем уровне. Главной героиней стала...

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Artik & Asti feat. Артем Качер - Грустный дэнс (Official Video)

150 лет со дня рождения А.М.Горького

Горький вкус невостребованности Б. Батыгин; Ред. Школу окончил с золотой медалью и сразу поступил в Московский университет, на философский факультет. Я выбрал философский, потому что был одержим проблемами морали и шел туда, чтобы "улучшить наше поколение". Меня интересовали вопросы самоорганизации, самовоспитания, воспитания молодежи.

У нас вы можете скачать в формате mp3 и слушать в режиме онлайн бесплатно песню Горький - С.Б.А. # Максим Горький. Действие первое Да ч а Б а с о в ы х. Б о л ь ш а я К о м н а т а, од н о в р е м е н н о с т о л о в а я и го с т и н а я В. з ад н е й с т е н е н а. Враги — пьеса Максима Горького. Пьеса «Враги» была представлена читателям в Ларин, Б. А. Заметки о языке пьесы М. Горького «Враги» // Ларин Б. А. Эстетика слова и язык писателя: Избранные статьи / Б. А. Ларин. Л.

.

А. М. Горький. Письма и встречи

.

Бялик, Борис Аронович

.

Сергей Есенин и Максим Горький

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Горький - СБА