Все произведения солженицына список

Он сказал то, чего не говорили другие в то время. Он не боялся это говорить. Он вообще не боялся. Там есть и воспоминания его друзей. Гнилой человек был...

Александр Солженицын на экране: 6 главных фильмов

Бог создал мир из пустоты, но пустота просвечивает. Поль Валери А истина, а правда во всём мировом течении одна — Божья. В своих литературных и эстетических вкусах он был немного викторианцем, по-видимому чуждым радостям, провокационности и честолюбивым притязаниям искусства эпохи модерна. Ницше , неизбежного скорого заката Европы О. Шпенглер , конца романа О. Иные на этом почти и остановились.

В. Шаламов и «Архипелаг ГУЛАГ» А. Солженицына

Полагаю, что напоминание об этих постулатах крайне злободневно с учетом столь зримых новейших тенденций ко всякого рода апологиям, носящим при этом откровенно агиографический характер и напоминающим иногда некую разновидность монотеизма с соответствующими ему ритуалами. Приходится говорить без обиняков: имею в виду прежде всего и исключительно тот огромный в количественном отношении и при этом весьма однородный пласт современного российского литературоведения, который связан с именем А.

Деятельность этого предприятия, располагающего весьма обширными издательскими и информационными ресурсами, включая два интернет-портала, состоит не только в пропаганде и агитации за единственного избранного из всего многообразия русской литературы писателя, но и в разного рода организационных усилиях, предпринимаемых для этого [2].

Сараскина и А. Причем, если А. Сараскиной значительно шире — она выступает и биографом героя, и толкователем идейно-политического и философского смысла всей его деятельности, и энергичным публичным промоутером, использующим любой шанс для продвижения героя и его идей в массы. При этом именно Л. Сараскина сегодня в наибольшей степени олицетворяет воистину культовое, коленопреклоненное отношение к Солженицыну. Почему так случилось и почему известная и по-своему интересная исследовательница Достоевского переключилась на писателя несколько иного, скажем так, характера и ранга, сделав его своим вторым, еще более почитаемым кумиром, — остается только гадать.

Но самый важный вопрос: куда вдруг при этом в ее лице исчез образ представителя литературоведческой науки, которой предписана объективность? Как бы то ни было, именно после знакомства с серией книг Л. Оно подогрето другим важным фактором — абсолютным и потому вызывающим пренебрежением Л. Сараскиной к фактам и мнениям, исходящим от В.

Шаламова — выдающегося писателя и главного, как стало очевидно теперь, оппонента Солженицына в русской литературе нового времени. Это пренебрежение ярче всего выражено в процитированном в книге ЖЗЛ и, без сомнения, одобряемом Л. Сараскиной иначе зачем цитировать экстатическом заявлении П. Но с тех пор мир, к счастью, изменился, и изобретение Гутенберга, перестав считаться с цензурой и границами, открыло обществу если не все, то многие подводные течения литературного процесса и показало, кто был кто и кто есть кто на самом деле на его иерархической лестнице.

Вокруг этих положений можно, вероятно, дискутировать, но факты, на которых они основаны, никак нельзя игнорировать в более или менее объективном разговоре на эту тему. Речь идет прежде всего о несоизмеримости не только жизненного и лагерного опыта Шаламова и Солженицына, но и в глубоком антагонизме их подходов к истории русского ХХ века. В сущности, они, разделенные датами рождения почти в 12 лет и каких лет!

Значительно более полно картина их последующих взаимоотношений раскрылась в материалах из личного архива В. Шаламова с его записями о Солженицыне: первая публикация была сделана И. Прежде всего потому, что я надеюсь сказать свое личное слово в русской прозе, а не появиться в тени такого, в общем-то, дельца, как Солженицын... Кто ныне вспоминает то достославное время?

Кто может припомнить имена клакеров, двигавших почетного пассажира поезда Владивосток — Москва на президентский трон? Тогда и высветилась обнаженно роль медийного фактора в формировании базиса нынешней апологии Солженицына. Но почему бы Л. И заодно вспомнить о ее резонансе, имевшем результатом, в частности, откровеннейший и нелицеприятнейший для Солженицына очерк Г. Увы, современному агитпропу не до полных и исчерпывающих библиографий: точно так же в фолианте отсечен целый веер острых критических публикаций разного времени о Солженицыне, принадлежавших представителям самых разных общественных течений — от А.

Синявского и Е. Эткинда до В. Кожинова и М. Понятно, почему и близко нет упоминаний, скажем, о книгах А. Островского и В. Если же Л. Сараскина пожелала вывести книжную продукцию за рамки медиа, то чем объяснить зияющие пустоты в обзоре периодики? Выходит, как будто не было на свете статей В. Лакшина и дочери поэта В. Заметим, что последняя формулировка критика, ближайшего сподвижника А.

Свой ответ, написанный в начале 1974 года, Шаламов так и не отправил, но его письмо является важнейшим историческим документом. Впервые оно опубликовано И. В последней мысли Шаламов был далеко не одинок — можно сослаться на десяток подобных мнений, которые подкреплены фундаментальным выводом екатеринбургского литературоведа Н.

Упомянутая выше антитеза существует, и она до такой степени кричаща, что ее дальнейшее замалчивание либо сглаживание уже просто неприлично. Стоящие там Солженицын, Шаламов, Пора помириться когда-нибудь вам. Начало ХХI века, как никакое другое время, пронизано мощными магнитными бурями информационных войн, являющихся в своей сути борьбой смыслов и представлений о мире и о России в нем, борьбой мнимостей и реальностей, борьбой мифов и исторической правды.

Именно к этой сфере относится, несомненно, и полемика Шаламова с Солженицыным употребим мягкое слово, помня, однако, что оно имеет корень в греческом polemos — война. Сегодня вряд ли кто не согласится с печальной истиной: политические манипуляции вокруг этой трагической темы и стали основным источником той фундаментальной ломки общественного сознания, которая произошла в России и в мире на рубеже 1980—1990-х годов.

Одно из его направлений можно отыскать в выводах беспристрастных ученых-обществоведов. Хапаева, петербургский социолог. Надеюсь, что наш научный мир, и прежде всего историки-профессионалы когда-нибудь отважатся, наконец, на принципиальный критический анализ как концептуальных положений, так и частных эпизодов этого огромнейшего сочинения, но и сейчас накопилось достаточно данных о том, что оно, выражаясь научным языком, недостаточно репрезентативно или слишком субъективно и в первых вариантах, выходивших с 1973 года на Западе, и в редактировавшихся автором для издания в России, и в последнем, сокращенном на три четверти и рекомендованном для школьного чтения.

Более того, и этическая позиция автора при внимательном рассмотрении оказывается крайне уязвимой. Поэтому разговор об антитезах лучше всего начать с воспоминаний современников о том, какими они запомнили двух писателей внешне. Вот, пожалуй, самое характерное. Высокий, крепкий, источающий силу. Большая сильная рука. Крепкое рукопожатие. Распахнул куртку. Под ней японский транзистор, на перекинутом через плечо ремешке. Сказал, что проверяет, в каком районе Москвы лучше слышны заглушаемые передачи...

А вот В. Лицо с резкими морщинами у щек и на подбородке, будто выветренное и высушенное морозом, глубоко запавшие глаза... Он никогда не снимал верхней одежды, так и входил в кабинет с улицы, забегал на минутку, словно для того лишь, чтобы удостовериться — до его рукописи очередь еще не дошла... Обратим внимание на японский транзистор — суперсовременное по той поре коммуникативное средство.

С точки зрения семиотики это знак, указывающий на то, сколь сильно увлечен владелец транзистора связью с Внешним миром. Констатируем этот факт пока без всяких оценочных, а тем более политических коннотаций. А с другой стороны, укажем на деталь, которую не отметил Лакшин, но отмечали все знавшие Шаламова: он был глухой, слышал собеседников с большим трудом, а посему никогда не слушал и радио у него в квартире даже не было приемника, а по телевизору — включив его на полную громкость и приблизившись к экрану — он смотрел только любимый футбол и другой спорт; глухота была связана с лагерем, обострившим болезнь Меньера.

То есть установки на связь с Внешним миром у него даже физически не могло быть, а если и была, то явно ниже нормы. У Солженицына же, согласимся, — явно выше нормы: транзистор всегда с собой. К чему это? К тому, что один из писателей по характеру скорее экстраверт, а другой — скорее интроверт? Может быть. Твардовский , другой — скорее замнут и молчалив. Это очень существенно с точки зрения характерологии, а также и психологии творчества, что дает повод для некоторых умозаключений.

Но не будем с ними спешить, ибо тут есть один парадокс. Интровертом в итоге — и куда большим, нежели Шаламов — оказывается Солженицын. О том же и с такой же горделивостью пишет Л. От оценок здесь также воздержимся, но заметим, что его образ жизни в данном плане являлся калькой образа революционера-подпольщика царских времен. А что Шаламов? Он писал и жил открыто — с той степенью естественной для писателя предосторожности, которая исключала попадание рукописей под любой посторонний взгляд.

Стихи его начали печататься еще в 1957 году, он всегда представлял их в редакции с большим запасом для неизбежного, как он понимал, цензурного отбора. Своих взглядов не скрывал. Распространением стихов и рассказов в самиздате лично не занимался — давал читать машинописи лишь самым близким знакомым, в дальнейшем этот процесс шел, как известно, стихийно и был делом рук энтузиастов [6].

Продолжим о коммуникации и ее векторах. От моралите тут тоже воздержимся и возьмем самую суть: литературная стратегия Солженицына была изначально ориентирована на Там, а не Здесь. Для подтверждения вернемся к семиотике. На этот раз она связана с фотографиями, а также с театром. Артист, Александр Исаевич, большой артист, ничего не скажешь! Сделана примерно тогда же, и в книге первой жены писателя Н. Ведь и без этого никто в СССР-России никогда не поверил бы, что по сталинским лагерям гастролировали выездные мастера-фотографы.

Следовательно, снимок был сделан в расчете на восприятие во все том же Внешнем мире, где люди о подобных деталях не осведомлены. Сильнейший пиар-ход для саморекламы и рекламы некоего книжного продукта, который готовится к появлению на рынке... Заметим, что оба снимка в книге Л. Сараскиной в ЖЗЛ отсутствуют — видимо, дабы не вызывать нежелательных ассоциаций и вопросов. Особый интерес к этому эпизоду диктуется еще и тем, что каждый из двух его участников оставил о нем свидетельство, занесенное в свой дневник или рабочую тетрадь.

Записана у меня весьма важная встреча 30 августа 1964. Определились и Части его, и в Частях — многие главы, и множество уже натекшего материала я разнёс по этим заготовкам глав. Но: я и не верил в возможность справиться мне одному, да и просто не смел с таким замыслом обойти Варлама: он имел все права на участие.

И я пригласил его встретиться — прийти на Чапаевский, где я остановился у Вероники Туркиной-Штейн. По телефону я, разумеется, не мог ему даже намекнуть — и он, хотя это было утреннее время, пришёл как в гости — очень помытый, в чистенькой голубой рубашке, каким мне не приходилось его видеть по его домашней запущенности.

Солженицын - классик лжи и предательства

Полагаю, что напоминание об этих постулатах крайне злободневно с учетом столь зримых новейших тенденций ко всякого рода апологиям, носящим при этом откровенно агиографический характер и напоминающим иногда некую разновидность монотеизма с соответствующими ему ритуалами. Приходится говорить без обиняков: имею в виду прежде всего и исключительно тот огромный в количественном отношении и при этом весьма однородный пласт современного российского литературоведения, который связан с именем А. Деятельность этого предприятия, располагающего весьма обширными издательскими и информационными ресурсами, включая два интернет-портала, состоит не только в пропаганде и агитации за единственного избранного из всего многообразия русской литературы писателя, но и в разного рода организационных усилиях, предпринимаемых для этого [2].

Что делать с "Архипелагом"?

Лауреат Нобелевской премии по литературе 1970. Диссидент, в течение нескольких десятилетий 1960—1980-е годы активно выступавший против коммунистических идей, политического строя СССР и политики его властей. Помимо художественных литературных произведений, затрагивающих, как правило, острые общественно-политические вопросы, получил широкую известность своими художественно-публицистическими произведениями по истории России XIX—XX веков. Родился 11 декабря 1918 г. Родители были выходцами из крестьян. Это не помешало им получить хорошее образование. Мать овдовела за полгода до рождения сына. Чтобы прокормить его, пошла работать машинисткой. В 1938 г. Солженицын поступил на физико-математический факультет Ростовского университета, а в 1941 г.

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Солженицын читает "Один день Ивана Денисовича". Полная запись

Список произведений А. И. Солженицына

.

Биография и список книг и произведений (в том числе доступны и электронные книги для онлайн чтения) Александр Исаевич Солженицын на​. Читал «В круге первом» и «Раковый корпус» в те далекие годы, когда эти книги воспринимались, как запрещенные. Но, видимо, возраст. Список сигл библиотек, представленных в указателе Библиография произведений А. Солженицына // Дело Солженицына: [сб. док. с 17 . Т. 1: Один день Ивана Денисовича: повесть ; рассказы. .. Гинзбурга. С. ; Письмо распорядителям Русского Общественного Фонда. С. ; Все-.

.

В. Шаламов и «Архипелаг ГУЛАГ» А. Солженицына

.

.

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: СЛУЧАЙ НА СТАНЦИИ КОЧЕТОВКА - А. И. СОЛЖЕНИЦЫН, АУДИОКНИГА