Тихий дон часть 7 глава 10

Прохор Зыков, ладонью обнимая окованную луку седла, всматривался в лицо Григория, говорил шепотом: — Ты, Мелехов, не робеешь? Нету сну, хучь убей. Голова сотни качнулась и поползла, движение передалось третьему взводу, мерно пошли лошади, колыхнулись и поплыли притороченные к ногам пики. Пустив поводья, Григорий дремал. Ему казалось: не конь упруго переступает передними ногами, покачивая его в седле, а он сам идет куда-то по теплой черной дороге, и идти необычайно легко, подмывающе радостно. Прохор что-то говорил над ухом, голос его мешался с хрустом седла, копытным стуком, не нарушая обволакивающей бездумной дремы. Шли по проселку.

Краткое содержание по главам и частям романа «Тихий дон» Шолохова

Не сохами-то славная землюшка наша распахана... Распахана наша землюшка лошадиными копытами, А засеяна славная землюшка казацкими головами, Украшен-то наш тихий Дон молодыми вдовами, Цветет наш батюшка тихий Дон сиротами, Наполнена волна в тихом Дону отцовскими, материнскими слезами. Ой ты, наш батюшка тихий Дон! Ой, что же ты, тихий Дон, мутнехонек течешь? Ах, как мне, тихому Дону, не мутну течи! Со дна меня, тиха Дона, студены ключи бьют, Посередь меня, тиха Дона, бела рыбица мутит, Старинные казачьи песни I Мелеховский двор - на самом краю хутора.

Шолохов Михаил - Тихий Дон

Не сохами-то славная землюшка наша распахана... Распахана наша землюшка лошадиными копытами, А засеяна славная землюшка казацкими головами, Украшен-то наш тихий Дон молодыми вдовами, Цветет наш батюшка тихий Дон сиротами, Наполнена волна в тихом Дону отцовскими, материнскими слезами. Ой ты, наш батюшка тихий Дон! Ой, что же ты, тихий Дон, мутнехонек течешь? Ах, как мне, тихому Дону, не мутну течи! Со дна меня, тиха Дона, студены ключи бьют, Посередь меня, тиха Дона, бела рыбица мутит, Старинные казачьи песни I Мелеховский двор - на самом краю хутора.

Воротца со скотиньего база ведут на север к Дону. Крутой восьмисаженный спуск меж замшелых в прозелени меловых глыб, и вот берег: перламутровая россыпь ракушек, серая изломистая кайма нацелованной волнами гальки и дальше - перекипающее под ветром вороненой рябью стремя Дона.

На восток, за красноталом гуменных плетней, - Гетманский шлях, полынная проседь, истоптанный конскими копытами бурый, живущий придорожник, часовенка на развилке; за ней - задернутая текучим маревом степь. С юга - меловая хребтина горы. На запад - улица, пронизывающая площадь, бегущая к займищу. Из Туретчины привел он жену - маленькую, закутанную в шаль женщину.

Она прятала лицо, редко показывая тоскующие одичалые глаза. Пахла шелковая шаль далекими неведомыми запахами, радужные узоры ее питали бабью зависть. Пленная турчанка сторонилась родных Прокофия, и старик Мелехов вскоре отделил сына. В курень[ 4 ] его не ходил до смерти, не забывая обиды.

Прокофий обстроился скоро: плотники срубили курень, сам пригородил базы для скотины и к осени увел на новое хозяйство сгорбленную иноземку-жену. Шел с ней за арбой с имуществом по хутору - высыпали на улицу все, от мала до велика. Казаки сдержанно посмеивались в бороды, голосисто перекликались бабы, орда немытых казачат улюлюкала Прокофию вслед, но он, распахнув чекмень, шел медленно, как по пахотной борозде, сжимал в черной ладони хрупкую кисть жениной руки, непокорно нес белесо-чубатую голову, - лишь под скулами у него пухли и катались желваки да промеж каменных, по всегдашней неподвижности, бровей проступил пот.

С той поры редко видели его в хуторе, не бывал он и на майдане. Гутарили про него по хутору чудное. Ребятишки, пасшие за прогоном телят, рассказывали, будто видели они, как Прокофий вечерами, когда вянут зори, на руках носил жену до Татарского, ажник, кургана. Сажал ее там на макушке кургана, спиной к источенному столетиями ноздреватому камню, садился с ней рядом, и так подолгу глядели они в степь. Глядели до тех пор, пока истухала заря, а потом Прокофий кутал жену в зипун и на руках относил домой.

Хутор терялся в догадках, подыскивая объяснение таким диковинным поступкам, бабам за разговорами поискаться некогда было. Разно гутарили и о жене Прокофия: одни утверждали, что красоты она досель невиданной, другие - наоборот. Решилось все после того, как самая отчаянная из баб, жалмерка[ 6 ] Мавра, сбегала к Прокофию будто бы за свежей накваской.

Прокофий полез за накваской в погреб, а за это время Мавра и разглядела, что турчанка попалась Прокофию последняя из никудышных... Спустя время раскрасневшаяся Мавра, с платком, съехавшим набок, торочила на проулке бабьей толпе: - И что он, милушки, нашел в ней хорошего? Хоть бы баба была, а то так... Ни заду, ни пуза, одна страма.

У нас девки глаже ее выгуливаются. В стану - перервать можно, как оса; глазюки - черные, здоровющие, стригеть ими, как сатана, прости бог. Должно, на сносях дохаживает, ей-бо! Глаза тусменныи, - небось не сладко на чужой сторонушке. А ишо, бабоньки, ходит-то она... Должно, буднишные его подцепила.

Длинная на ней рубаха, а из-под рубахи шаровары, в чулки вобратые. Я как разглядела, так и захолонуло во мне... Шепотом гутарили по хутору, что Прокофьева жена ведьмачит. Сноха Астаховых жили Астаховы от хутора крайние к Прокофию божилась, будто на второй день троицы, перед светом, видела, как Прокофьева жена, простоволосая и босая, доила на их базу корову. С тех пор ссохлось у коровы вымя в детский кулачок, отбила от молока и вскоре издохла. В тот год случился небывалый падеж скота.

На стойле возле Дона каждый день пятнилась песчаная коса трупами коров и молодняка. Падеж перекинулся на лошадей. Таяли конские косяки, гулявшие на станичном отводе. И вот тут-то прополз по проулкам и улицам черный слушок...

С хуторского схода пришли казаки к Прокофию. Хозяин вышел на крыльцо, кланяясь. Толпа, подступая к крыльцу, немо молчала. Наконец один подвыпивший старик первым крикнул: - Волоки нам свою ведьму! Суд наведем!.. Прокофий кинулся в дом, но в сенцах[ 7 ] его догнали.

Рослый батареец, по уличному прозвищу Люшня, стукал Прокофия головой о стену, уговаривал: - Не шуми, не шуми, нечего тут!.. Тебя не тронем, а бабу твою в землю втолочим. Лучше ее уничтожить, чем всему хутору без скотины гибнуть. А ты не шуми, а то головой стену развалю! Полчанин Прокофия, намотав на руку волосы турчанки, другой рукой зажимая рот ее, распяленный в крике, бегом протащил ее через сени и кинул под ноги толпе.

Тонкий вскрик просверлил ревущие голоса. Прокофий раскидал шестерых казаков и, вломившись в горницу, сорвал со стены шашку. Давя друг друга, казаки шарахнулись из сенцев. Кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку, Прокофий сбежал с крыльца.

Толпа дрогнула и рассыпалась по двору. У амбара Прокофий настиг тяжелого в беге батарейца Люшню и сзади, с левого плеча наискось, развалил его до пояса.

Казаки, выламывавшие из плетня колья, сыпанули через гумно в степь. Через полчаса осмелевшая толпа подступила ко двору. Двое разведчиков, пожимаясь, вошли в сенцы.

На пороге кухни, подплывшая кровью, неловко запрокинув голову, лежала Прокофьева жена; в прорези мученически оскаленных зубов ее ворочался искусанный язык.

Прокофий, с трясущейся головой и остановившимся взглядом, кутал в овчинную шубу попискивающий комочек - преждевременно родившегося ребенка. Недоношенного ребенка, сжалившись, взяла бабка, Прокофьева мать. Его обложили пареными отрубями, поили кобыльим молоком и через месяц, убедившись в том, что смуглый турковатый мальчонок выживет, понесли в церковь, окрестили. Назвали по деду Пантелеем. Прокофий вернулся с каторги через двенадцать лет.

Подстриженная рыжая с проседью борода и обычная русская одежда делала его чужим, непохожим на казака. Он взял сына и стал на хозяйство.

Пантелей рос исчерна-смуглым, бедовым. Схож был на мать лицом и подбористой фигурой. Женил его Прокофий на казачке - дочери соседа. С тех пор и пошла турецкая кровь скрещиваться с казачьей. Отсюда и повелись в хуторе горбоносые, диковато-красивые казаки Мелеховы, а по-уличному - Турки. Похоронив отца, въелся Пантелей в хозяйство: заново покрыл дом, прирезал к усадьбе с полдесятины гулевой земли, выстроил новые сараи и амбар под жестью.

Кровельщик по хозяйскому заказу вырезал из обрезков пару жестяных петухов, укрепил их на крыше амбара. Веселили они мелеховский баз беспечным своим видом, придавая и ему вид самодовольный и зажиточный. Под уклон сползавших годков закряжистел Пантелей Прокофьевич: раздался в ширину, чуть ссутулился, но все же выглядел стариком складным. Был сух в кости, хром в молодости на императорском смотру на скачках сломал левую ногу , носил в левом ухе серебряную полумесяцем серьгу, до старости не слиняли на нем вороной масти борода и волосы, в гневе доходил до беспамятства и, как видно, этим раньше времени состарил свою когда-то красивую, а теперь сплошь опутанную паутиной морщин, дородную жену.

Старший, уже женатый сын его, Петро, напоминал мать: небольшой, курносый, в буйной повители пшеничного цвета волос, кареглазый; а младший, Григорий, в отца попер: на полголовы выше Петра, хоть на шесть лет моложе, такой же, как у бати, вислый коршунячий нос, в чуть косых прорезях подсиненные миндалины горячих глаз, острые плиты скул обтянуты коричневой румянеющей кожей.

Так же сутулился Григорий, как и отец, даже в улыбке было у обоих общее, звероватое. Дуняшка - отцова слабость - длиннорукий, большеглазый подросток, да Петрова жена Дарья с малым дитем - вот и вся мелеховская семья.

II Редкие в пепельном рассветном небе зыбились звезды. Из-под туч тянул ветер. Над Доном на дыбах ходил туман и, пластаясь по откосу меловой горы, сползал в яры серой безголовой гадюкой. Левобережное Обдонье, пески, ендовы [ендова - котловина, опушенная лесом], камышистая непролазь, лес в росе - полыхали исступленным холодным заревом.

За чертой, не всходя, томилось солнце. В мелеховском курене первый оторвался ото сна Пантелей Прокофьевич. Застегивая на ходу ворот расшитой крестиками рубахи, вышел на крыльцо.

Затравевший двор выложен росным серебром. Выпустил на проулок скотину. Дарья в исподнице пробежала доить коров. На икры белых босых ее ног молозивом брызгала роса, по траве через баз лег дымчатый примятый след.

Краткое содержание романа М.А. Шолохова «Тихий Дон»: Книга 4

Также возникает ощущение солнечности — автор более 200 раз упоминает слово СОЛНЦЕ, а также производные от этого слова, которое довольно таки магически воздействует на читателя. Очевидно, однако, то, что Шолохов не вкладывает в это слово библейский смысл, он его использует, для прорисовки сцен и персонажей — он как бы солнцем освещает под разными углами черты наших героев. Солнце просвечивало белое платье, и Митька видел смутные очертания полных ног и широкое волнующееся кружево нижней юбки. Разве мы, городские, так выражаемся в быту? К сожалению, нет: что и отразилось в современной литературе.

Краткое содержание “Тихого Дона” Шолохова

Все политические события смутного времени проходят через судьбу одного человека, меняют его жизненные позиции, нравственные устои. Метания Мелехова Григория, любовь, измены, схожесть красных и белых армий - все пройдет в кратком содержании быстрее и понятнее. Подробно можно будет читать те страницы, которые захочется узнать в оригинальном написании автора. Первая книга Часть первая 1 глава Действие начинается в одном из селений на берегу Дона. С войны возвратился Прокофий Мелехов. Он пришел домой с женой — пленной турецкой женщиной. Иноземка вызывала интерес у местных баб, и мужчин.

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Тихий Дон. 10 cерия (2015) Драма, экранизация @ Русские сериалы

Краткое содержание «Тихий Дон»

В конце апреля Дон полностью освободили от красноармейцев, казаки решили вновь создать Круг. Верхнедонские казаки ожидали нападения немцев. Вскоре неприятель появился — сначала немцы встретились Мирону Коршунову пытались отобрать у казака лошадей, но он отбился , а после и Пантелею Мелехову. Казачью сотню под командованием Петра Мелехова включили в состав 22 полка и по приказу начальства казаки продвигались за отступающими красными.

Шолохов, роман Тихий Дон. czech-gm.ruв. Тихий Дон. Книга 1, часть 3, главы .. Вёшенской. — Куцый?[10] Григорий, под сдержанный смешок. Шолохов, роман Тихий Дон. czech-gm.ruв. Тихий Дон. Книга 1, часть 1, главы . Прокофий кинулся в дом, но в сенцах[7] его догнали. и рябой казак, второочередник лейб-гвардии Атаманского полка[10] Хрисанф Токин,​. краткое содержание Тихий Дон часть 7, Краткое содержание Тихий Дон по частям главам Художник О. Верейский (часть 7 глава VIII) 10 июня г.

Главы 11-18 Назвав свой текст в честь известной реки Дон, Михаил Шолохов изобразил в своем романе не тихие казачьи страсти. Там и любовь, и преданность, и измена, война и предательство. В своем произведении автор создал множество героев с особыми характерами, переживаниями и пороками.

Глава девятая «ТИХИЙ ДОН» М. А. ШОЛОХОВА

Казаки-повстанцы живут в траншеях на левом берегу Дона, отбиваясь от Красной Армии. Степан Астахов узнает о том, что его жена Аксинья и Григорий снова встречаются. Когда Аксинья навещает Степана в его окопах, он не подает виду, что знает правду. Проведав мужа, Аксинья уходит назад к тетке. II В эту ночь полк красноармейцев тайно переправляются через Дон и совершают прорыв в войсках казаков, чтобы добраться к станице Вешенской. Дивизия Григория Мелехова разбивает красноармейцев.

Аудиокниги слушать онлайн

.

«Тихий Дон» — Роман — Михаила Александровича Шолохова

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Тихий Дон - М. Шолохов - книга 4 - часть 7 (1) - Аудиокнига