Так сказать, торжественный день книги Вроде, как, значит, праздник книги и науки Гости с огорчением поглядывали на хозяина. Он явно мешал им. В своём рассказе "Праздник книги" Михаил Михайлович Зощенко в сатирической форме показывает проблему бездуховности.
Вариант 20 Часть 1. Прослушайте текст и выполните задание 1 на отдельном листе. Сначала напишите номер задания, а затем — текст сжатого изложения. Учтите, что Вы должны передать главное содержание как каждой микротемы, так и всего текста в целом. Объём изложения — не менее 70 слов.
Сборник идеальных эссе по обществознанию
По тексту Зощенко Обычные люди устраивают званые вечера в день своего рождения ЕГЭ по русскому По тексту Зощенко Обычные люди устраивают званые вечера в день своего рождения ЕГЭ по русскому Какова роль книги в жизни человека? Над этим вопросом хоть раз в жизни задумывался каждый человек. Волнует он и М. Зощенко, автора предложенного текста, в котором говорится об отношении людей книге. Рассказывая данную проблему, писатель обращает наше внимание на человека, который относится с огромным трепетом ко дню печати, считая этот праздник, лучше своего собственного дня рождения.По тексту Зощенко Обычные люди устраивают званые вечера в день своего рождения (ЕГЭ по русскому)
Или фамилию на бумаге подписывать. Я, говорю, не осрамлю вас, образованного… Фельдшер Иван Кузьмич встал со стула и прошелся по комнате. Да теперь ничего, Иван Кузьмич. Полегче, будто, теперь. На здоровье не могу пожаловаться.
А он-то, Димитрий Наумыч, говорит: пошутил, говорит, я. Порошков, может, тебе дать? Мне ехать надо. И Пелагея, оставив на столе кулек с зерном, пошла к двери.
Потом вернулась. К учителю, что ли, мне ехать? Медицины это не касается. Пелагея низко поклонилась и вышла на улицу. Исповедь На страстной неделе бабка Фекла сильно разорилась — купила за двугривенный свечку и поставила ее перед угодником.
Фекла долго и старательно прилаживала свечку поближе к образу. А когда приладила, отошла несколько поодаль и, любуясь на дело своих рук, принялась молиться и просить себе всяких льгот и милостей взамен истраченного двугривенного. Фекла долго молилась, бормоча себе под нос всякие просьбишки, потом, стукнув лбом о грязный каменный пол, вздыхая и кряхтя, пошла к исповеди. Исповедь происходила в алтаре за ширмой. Бабка Фекла встала в очередь за какой-то древней старушкой и снова принялась мелко креститься и бормотать.
За ширмой долго не задерживали. Исповедники входили туда и через минуту, вздыхая и тихонько откашливаясь, выходили, кланяясь угодникам. Не на пожар ведь. В чем грешна? Не злословишь ли по-пустому? Не редко ли к богу прибегаешь? Не сомневаешься ли? А чего, скажи, сын-то говорит?
Как осуждает? Откуда планеты, звезды и луна, если бога-то нет? Сын-то ничего такого не говорил — откуда, дескать, все сие окружающее? Не химия ли это? Но тот положил ей на голову епитрахиль и стал бормотать слова молитвы. Фекла еще раз испуганно оглянулась на попа и вышла, вздыхая и смиренно покашливая. Потом подошла к своему угодничку, посмотрела на свечку, поправила обгоревший фитиль и вышла из церкви. Обычные люди устраивают званые вечера в день своего рождения или, скажем, на первое мая, а товарищ Ситников устроил вечеринку пятого мая, в день печати.
Пятого мая товарищ Ситников пригласил своих друзей и приятелей на пирог. Пирог был с капустой. Хороший пирог. Гости, приятно удивленные, со вкусом жевали, слушая хозяйские разговоры.
Мне подавайте что-нибудь этакое значительное, культурное, например, день печати. Так сказать, торжественный день книги… Вроде, как, значит, праздник книги и науки… Гости с огорчением поглядывали на хозяина. Он явно мешал им кушать и плохо действовал на пищеварение. Шутя, так сказать, проходят. А мне этот праздник выше всего. Мне, дорогие товарищи, даже не сам праздник дорог, мне, товарищи, книга дорога, печать. Что может быть драгоценней, товарищи? Под комод! И ведь, наверное, сукин сын, хорошую, занимательную книгу подложил?
Ну, подложи словарь немецкий или французский, так ведь нет… Ах, товарищи, далеко нам еще до настоящей культуры. Долго нам еще ждать культурного отношения к книге. Не скоро дойдет это до массы.
Я вот, дорогие товарищи, вспоминаю одну историю. На фронте было. В армии. Бывало, придем куда-нибудь — и ну громить библиотеки. Листья летят, переплеты летят — ужас… Я помню, товарищи, спас одну книгу.
А пришли мы в какой-то фольварк. Богатый фольварк — диваны, книги, зеркала. И вижу я: рассматривают красноармейцы одну книжку.
Сидят кучей и рассматривают. Увидел я, что книжка эта в опасности, стал просить и умолять красноармейцев. Отдайте, говорю, ее мне. Ну, за пачку махорки отдали. Замечательная книжка. Ей цены прямо-таки нет. Какие рисунки в красках! Бумага какая!.. Да вот я вам покажу. Хозяин встал из-за стола и пошел в соседнюю комнату. Гости нехотя двинулись за хозяином, дожевывая на пути.
Некоторые картинки я даже вырезал оттуда и вставил в рамки. Хозяин показал рукой на стены. Некоторые иллюстрации были вставлены в черные скромные рамки и придавали всей комнате уютный и интеллигентный вид. Восхищенные гости, осмотрев картины, пошли в столовую докушивать пирог с капустой. Нынче, братцы мои, какое самое модное слово, а?
Нынче самое что ни на есть модное слово, конечно, электрификация. Но и в этом есть, пока что, свои неважные стороны. Я не говорю, товарищи, что платить дорого. Платить не дорого. Не дороже денег. Я не об этом говорю. А вот про это. Дом весь шел под керосином. У кого коптилка, у кого небольшая лампочка, у кого и нет ничего — поповской свечкой светится. Беда прямо! А тут проводить свет стали.
Ситников, герой этого рассказа устраивает званый вечер по случаю Дня печати. Гости Ситникова едят капустный пирог, пока хозяин рассказывает о важности этого праздника и о том, как он любит книгу. В разговоре хозяин вместе с гостями осуждают "малокультурных" людей, которые не ценят книги.
С подлинным верно Я выхожу из гимназии и встречаю реалиста Сережу К. Это белобрысый высокий унылый юноша. И — можешь себе представить — она потребовала вернуть все ее письма. Сережа — сын брандмейстера пожарной части. И поэтому мне интересно к нему зайти. Сережа кладет на стол три письма и три уже заранее переписанные копии. Мне не хочется подписывать копии, но Сережа настаивает. Наши детские годы прошли… Я очень прошу тебя подписать. И подписываю свою фамилию. В знак благодарности Сережа ведет меня во двор и там показывает мне штурмовую лестницу и пожарные шланги, которые сушатся на солнце.
ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: М. Зощенко Голубая книга радиоспектакльАвтор рассказывает нам о персонаже по имени Ситников, который считает себя человеком, очень любящим книгу. Когда главный герой рассказа был на войне, ему удалось уберечь одну книгу от других солдат. Но, на удивление, Ситников не стал ее читать, а лишь положил ее в мешок и даже не открыл. Привезя ее домой, он опять решил не получить из нее новые знания, а вырезать оттуда яркие иллюстрации и повесить их на стену, что и свидетельствует о невежественном отношении к книге. Воплощая в созданном комическом образе черты людей с неправильным отношением к книге, автор высмеивает их.
Мне, товарищи, даже не сам праздник дорог, мне, дорога книга Михаил Зощенко в своем тексте с восхищением говорит о значении книги в жизни. Cтраница - 68|Все произведения Михаила Михайловича Зощенко под одной даже не сам праздник дорог, мне, товарищи, книга дорога, печать. Всем доброго времени суток, кто заглянул на мой отзыв. Прочитав очередной рассказ Михаила Зощенко, понимаю, что не удивлен. Все старо, как мир.
Или фамилию на бумаге подписывать. Я, говорю, не осрамлю вас, образованного… Фельдшер Иван Кузьмич встал со стула и прошелся по комнате.
.
.
.
.
.
ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Михаил Зощенко Рассказы Аудиокнига 1
Хорошо пишете! Продолжайте в том же духе