Повесть о капитане копейкине мертвые души

Пролетная голова, привередлив, как черт, побывал и на гауптвахтах и под арестом, всего отведал. Под Красным ли, или под Лейпцигом, только, можете вообразить, ему оторвало руку и ногу. Ну, тогда еще не успели сделать насчет раненых никаких, знаете, эдаких распоряжений; этот какой-нибудь инвалидный капитал был уже заведен, можете представить себе, в некотором роде после. Капитан Копейкин видит: нужно работать бы, только рука-то у него, понимаете, левая. Наведался было домой к отцу, отец говорит: "Мне нечем тебя кормить, я - можете представить себе, - сам едва достаю хлеб".

Повесть о капитане Копейкине

На совещании, где городские чиновники пытаются угадать, кто такой на самом деле Чичиков, почтмейстер выдвигает гипотезу, что он — капитан Копейкин, и рассказывает историю этого последнего. Капитан Копейкин участвовал в кампании 1812 года и в одном из боёв с французами лишился руки и ноги. Не в силах с таким тяжким увечьем найти пропитание он отправился в Петербург просить милости государя. В столице Копейкину подсказали, что в великолепном доме на Дворцовой набережной заседает высшая комиссия по подобным делам во главе с неким генерал-аншефом. Генерал вскоре вышел и стал, подходя ко всем, спрашивать, зачем кто пришёл. Копейкин рассказал, что, проливая кровь за отечество, был изувечен и теперь не может обеспечить сам себя.

«Повесть о капитане Копейкине» (Анализ фрагмента поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души»)

Отделение литературы и языка. Сам писатель придавал ей особенно большое значение, справедливо видя в ней один из наиболее важных компонентов своей поэмы.

Когда "Повесть" капитане Копейкине" была запрещена цензором А. Никитенко кстати, единственный эпизод в "Мертвых душах", не пропущенный цензурой , Гоголь с особой настойчивостью боролся за ее восстановление, не мысля своей поэмы без этой повести. Получив из цензуры рукопись "Мертвых душ", в которой "Повесть о капитане Копейкине" оказалась вычеркнутой, Гоголь с негодованием сообщал Н. Прокоповичу: "Выбросили у меня целый эпизод Копейкина, для меня очень нужный, более даже, нежели думают они т.

Я решился не отдавать его никак. Переделал его теперь так, что уж никакая цензура не может придраться. Генералов и всё выбросил и посылаю его к Плетневу для передачи цензору" письмо от 9 апреля 1842 г.

В письме к П. Плетневу от 10 апреля 1842 г. Гоголь также говорит о том значении, которое он придает эпизоду с Копейкиным: "Уничтожение Копейкина меня сильно смутило!

Это одно из лучших мест в поэме, и без него - прореха, которой я ничем не в силах заплатать и зашить. Я лучше решился переделать его, чем лишиться вовсе" [ 2 ]. Таким образом, Гоголю эпизод с капитаном Копейкиным был особенно значим для композиции и прежде всего для идейного звучания "Мертвых душ". Он предпочел переработать этот эпизод, ослабив его сатирическую остроту и политическую тенденцию, с тем чтобы сохранить его в составе своей поэмы. Почему же писатель придавал такое большое значение этой вставной новелле, казалось бы внешне мало связанной со всем содержанием "Мертвых душ"?

Дело в том, что "Повесть о капитане Копейкине" является в известном смысле кульминацией сатирического замысла и одним иа наиболее смелых и политически заостренных эпизодов обличительного содержания "Мертвых душ". Далеко не случайно она следует в тексте произведения за эпизодами, в которых говорится о проявлении народного недовольства, о крестьянских выступлениях против властей убийство заседателя Дробяжкина.

Историю капитана Копейкина рассказывает почтмейстер чиновникам в момент наибольшего смятения умов, вызванного слухами о покупках Чичикова. Смятение, охватившее провинциальный город, разговоры и рассказы о крестьянских волнениях, страх перед непонятными и нарушающими общественный покой поступками Чичикова - все это великолепно рисует косный и ничтожный мирок провинциального чиновничье-поместного общества, больше всего боящегося каких-либо потрясений и перемен.

Поэтому и история капитана Копейкипа, ставшего разбойником в рязанских лесах, лишний раз напоминает о неблагополучии всего общественного уклада, о том подспудном кипении, которое угрожает взрывом. Но и сама по себе история капитана Копейкина, подобно "Шинели", содержит резкую критику господствующего режима, протест против бюрократического безразличия к судьбе простого человека. Однако капитан Копейкин отличается от робкого и забитого Башмачкина тем, что пытается бороться за свои права, протестует против несправедливости, против бюрократического произвола.

История капитана Копейкина широко раздвигает рамки провинциально-крепостнической действительности, которая показана в "Мертвых душах", вовлекая в круг изображения "всей Руси" столицу, высшие бюрократические сферы. Осуждение несправедливости и беззакония всей государственной системы, вплоть до царя и министров, находит здесь яркое воплощение. Изучая повесть, мы, естественно, обращаемся к ее первоначальной редакции, поскольку Гоголю пришлось переработать ее в силу цензурных причин, вопреки своему желанию.

В подцензурной редакции Гоголь вынужден был не только снять упоминание о министре, с таким бюрократическим равнодушием отнесшемся к судьбе капитана речь идет о "начальнике комиссии" , но и иначе мотивировать протест Копейкина, его требование пенсиона: это теперь объяснено желанием Копейкина "съесть котлетку и бутылку французского вина", т.

В первоначальной редакции включаемой ныне во все издания "Мертвых душ" капитан Копейкин наделен иными чертами. Это боевой офицер, которому на войне 1812 г. Лишенный средств к существованию даже отец отказывается его содержать , он отправляется в Петербург просить "монаршей милости". Гоголь, хотя и словами почтмейстера, описывает Петербург как средоточие роскоши, всяческих соблазнов: "Семирамида, судырь, да и полно!

Понатолкался было нанять квартиры, только все это кусается страшно: гардины, шторы, чертовство такое, понимаете, ковры - Персия целиком: ногой, так сказать, попираешь капиталы. Ну, просто, то есть, идешь по улице, а уж нос твой так и слышит, что пахнет тысячами; а у моего капитана Копейкина весь ассигнационный банк, понимаете, состоит из каких-нибудь десяти синюх". Здесь, как и в петербургских повестях, Петербург предстает как место сосредоточения богатства, "капитала", которым владеют немногие счастливцы, тогда как бедняки ютятся в трущобах, в грязных углах.

Это город резких социальных контрастов, город чиновных тузов и богатеев. Это Петербург "Шинели", "Невского проспекта", "Носа". Капитан Копейкин сталкивается с равнодушием и бюрократическим издевательством над маленьким человеком не только со стороны "значительного лица", но и самого министра, олицетворяющего и возглавляющего весь административный аппарат царизма.

Министр стремится отделаться от Копейкина незначащими обещаниями и посулами: "Вельможа, по обыкновению, выходит: "Зачем вы? Зачем вы? Я для вас ничего не могу сделать; старайтесь помочь себе сами, ищите сами средства"".

Как видим, сцена эта во многом напоминает объяснение Акакия Акакиевича со значительным лицом. Не случайно "Шинель" писалась примерно в то же время, когда заканчивался первый том "Мертвых душ". Тема несправедливости социальных отношений, глубоко волновавшая Гоголя, решалась им в демократическом плане, в плане гуманистического протеста против сильных и богатых хозяев жизни.

Отсюда и эти элементы общности между "Шинелью" и "Мертвыми душами", важность для Гоголя эпизода с капитаном Копейкиным. Но капитан Копейкин не робкий и униженный Акакий Акакиевич. Он тоже хочет проникнуть в мир счастливцев, обедающих в "Лондоне", закусывающих "у Палкина", возбужден соблазнами роскоши, встречающейся на каждом шагу.

Он мечтает с получением пенсии зажить обеспеченной жизнью. Поэтому неопределенные обещания о "завтра", которыми его обнадеживает министр, вызывают его протест: "... В ответ на "дерзкое" заявление Копейкина, что он не сойдет с места, пока не будет наложена резолюция на его прошение, разгневанный министр приказывает отправить Копейкина "за казенный счет" на "место жительства".

Высылаемый в сопровождении фельдъегеря "на место", Копейкин рассуждает сам с собой: "Когда генерал говорит, чтобы я поискал сам средств помочь себе, - хорошо, говорит, "я", говорит, "найду средства". Куда именно привезли Копейкина, по словам рассказчика неизвестно, но не прошло и двух месяцев, как появилась в рязанских лесах шайка разбойников, атаманом которой был капитан Копейкин. Такова история капитана Копейкина, переданная почтмейстером. Версия, что Чичиков и есть капитан Копейкин, возникла потому, что чиновники заподозрили Чичикова и в делании фальшивых ассигнаций, и в том, что он "переодетый разбойник".

Капитан Копейкин выступает мстителем за несправедливое к нему отношение и в разгоряченном сознании провинциальных чиновников предстает как угроза их благополучию, как страшный разбойничий атаман. Хотя сообщение почтмейстера выдержано в стиле комического сказа, история капитана Копейкина врывается в повседневную обывательскую жизнь чиновников как "напоминание о враждебной им, бурлящей, чреватой опасностями и мятежами народной стихии.

В силу всего этого происхождение образа капитана Копейкина представляет особый интерес. Совсем недавно итальянским исследователем Гоголя профессором Леоне Пачини Савой. Этот "анекдот", как справедливо указывает Л. Пачини, несомненно представляет какую-то литературную обработку популярной истории о "благородном разбойнике" [ 4 ]. Кое в чем он перекликается с украинскими "анекдотами" - преданиями о Гаркуше, послужившими, в частности, основой для романа земляка Гоголя В.

Нарежного "Гаркуша", 1824. Действие в "Русском военном анекдоте", опубликованном Д. Мари, происходит на Украине, и в общих чертах начало этого "анекдота" напоминает историю капитана Копейкина. В нем рассказывается о встрече двух ветеранов войны 1812 г. В ответ на просьбу он получил отказ от самого графа Аракчеева, подтвердившего, что император ничего не может ему дать. Дальше повествуется о том, как офицер собирает "шайку" разбойников из местных крестьян, призывая их к мщению, к борьбе за восстановление справедливости.

Речь этого офицера к крестьянам обладает всеми характерными чертами романтического стиля и идеологии "Друзья мои, в равной степени гонимые судьбой, у нас с вами одна цель - месть обществу".

Этот литературный характер "анекдота", его стиль, весьма далекий от фольклора, еще больше подтверждает предположение о литературном, а не народном, фольклорном его характере. Однако вполне возможно, что эта литературная обработка, фактически представляющая собой довольно объемистую "разбойничью повесть", написанную в сентиментально-романтической манере [ 5 ], восходит, в свою очередь, к подлинно фольклорным анекдотам и преданиям о разбойнике Копейкине. Это тем более вероятно, что герой "анекдота" назван "Копекников": тут мы имеем дело, очевидно, с французской транскрипцией фамилии "Копейкин".

Маловероятно, чтобы Гоголь знал непосредственно этот "Русский военный анекдот", сохранившийся в бумагах маршала Мюнниха, опубликованный лишь в 1905 г.

Допуская вероятность знакомства Гоголя с подлинным народным "анекдотом" о капитане Копейкине конечно, не в его литературной обработке, как это сделано в публикации Дариа Мари , следует учесть во всем объеме еще необследованный фольклорный материал, связанный с его именем.

Весьма существенно то обстоятельство, что образ капитана Копейкина несомненно восходит к фольклору, к разбойничьей песне о Копейкине "Копейкин со Степаном на Волге". Эта песня записана П. Киреевским в нескольких вариантах со слов Языкова, Даля и др. Приводим запись, сделанную В.

Далем: На славныем на устьеце Черноставском Собирается собраньице молодецкое: Собирается добрый молодец, вор Копейкин, И со малыим со названыим братцем со Степаном. Вечеру вор Копейкин позже всех спать ложится, По утру раньше всех пробуждается, Со травоньки - со муравыньки росой умывается, Лазоревыми алыми цветочками утирается, И на все, на четыре сторонушки сам богу молится, Московскому чудотворцу в землю поклонился: "Вы здорово, братцы, все спали-ночевали?

Один-то я, добрый молодец, не здоров спал, Не здоров спал, несчастлив встал: Будто я ходил по конец синего моря; Как сине море все всколыхалося, С желтым песком все смешалося. Я левой ноженькой оступился, За крепкое деревцо рукой ухватился, За самую за вершину: Будто буйная моя головушка в море свалилась.

Ну, братцы-товарищи, ступай, кто куда знает" [ 6 ]. Таким рисуется разбойник Копейкин в народных песнях. Этот образ далек от того капитана Копейкина, о котором рассказывает почтмейстер. Но несомненно, что именно разбойник Копейкин мерещится напуганным чиновникам.

Его имя и народная слава о нем и привлекли внимание писателя к этому образу, о чем сохранилось авторитетное свидетельство того же самого П. В комментариях к только что приведенной песне, до сих пор не привлекавших внимания исследователей, он сообщает: "Предлежащие образцы т.

С-ва" [ 7 ]. Особенно важно отметить свидетельство П. Киреевского, что указание на фольклорные источники песни и предания, "их окружающие" исходило от самого Гоголя.

Это бесспорно решает вопрос об источнике замысла "Повести о капитане Копейкине". Кстати, этим объясняется особенно отрицательное отношение цензуры к имени Копейкина - недаром; Гоголь в цитированном письме к Прокоповичу сообщал, что если имя героя повести представляет препятствие для цензуры, он готов "заменить его Пяткиным или первым попавшимся".

Публикация Д. Мари и сообщение о ней Л. Пачини не противоречат нашему утверждению о фольклорном, народном источнике истории капитана Копейкина. А наличие фольклорного источника в свою очередь имеет существенное значение для понимания роли этого образа во всей, художественной и идейной структуре гоголевской поэмы.

XII, стр. Там же, стр. Пачини на 4-м Международном конгрессе славистов.

Краткое содержание «Повесть о капитане Копейкине»

Поют про тех гостей незваных Что жгли да резали... VI, 498-499 Кавказ также окружен был ассоциациями романтического разбойничества. Если прибавить, что, по одной версии - в начале пути Новгород , а по другой - в конце Одесса, предположение А.

Повесть о капитане Копейкине в поэме "Мертвые души": текст, отрывок, фрагмент, эпизод

Повесть о капитане Копейкине в поэме "Мертвые души": текст, отрывок, фрагмент, эпизод Чичиков. Художник П. Боклевский "Повесть о Капитане Копейкине" - это один из ярких эпизодов из поэмы "Мертвые души" Гоголя. Когда афера Чичикова раскрывается, среди чиновников начинается паника, они пытаются выяснить, кто же такой Чичиков на самом деле. На собрании местных чиновников почтмейстер вдруг выдвигает свою глупую версию о том, что Чичиков - это некий капитан Копейкин. Почтмейстер рассказывает коллегам "Повесть о капитане Копейкине". Прослушав историю, чиновники убеждаются, что Чичиков не может быть капитаном Копейкиным. Сам почтмейстер тоже признает свою версию глупой. Ниже представлен полный текст "Повести о капитане Копейкине" из главы X поэмы "Мертвые души". Видит: заживаться нечего.

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Роль «Повести о капитане Копейкине» в поэме «Мертвые души»

«Повесть о капитане Копейкине»: фольклорные источники и смысл

Стоит отметить, что данная повесть не связана с основной сюжетной линией поэмы, и является самостоятельным произведением, благодаря которому автору удалось раскрыть бездушность бюрократического аппарата. Краткое содержание Городские чиновники собираются в доме губернатора, чтобы на совещании решить, кем же на самом деле является Чичиков, и для чего ему нужны мертвые души. Почмейстер выдвигает интересную гипотезу, согласно которой Чичиков — ни кто иной, как капитан Копейкин, и принимается за увлекательный рассказ об этом человеке. Прождав четыре часа, Копейкин, наконец, получает возможность поведать о своей беде генерал-аншефу.

"Повесть о Капитане Копейкине" - это один из ярких эпизодов из поэмы "​Мертвые души" Гоголя. Когда афера Чичикова раскрывается, среди чиновников. Продолжительность: Повесть «Повесть о капитане Копейкине» Гоголя является вставным эпизодом в поэме Мертвые души». Стоит отметить, что данная повесть не связана.

Гоголь Н. Когда читаешь, наслаждаясь образным, метким, емким языком писателя, историю похождений Павла Ивановича Чичикова, невольно думаешь о том, что Гоголь как бы задался целью дать образцы использования тех или иных средств создания художественного произведения. Портрет, пейзаж, лирические отступления — эти элементы композиции, пожалуй, впервые в истории русской литературы представлены во всей полноте и значимости в общей художественной ткани повествования. Сразу же уточню, что перед нами не эпизод, а так называемая вставная конструкция, то есть самостоятельное произведение, с определенной целью вставленное автором в другое повествование.

.

.

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Повесть о капитане Копейкине