Максим максимыч о печорине

Взаимоотношения Печорина и Максима Максимыча в очередной раз доказывают, что главному герою не нужны друзья. Он волк-одиночка, кочующий по жизни в поисках приключений. Все, кто в определенные моменты жизни оказывался рядом с ним, оставались несчастными, с разбитой душой и раненым сердцем. Знакомство Максим Максимыч проходил службу в одной из кавказских крепостей. Ему оставалось немного до ухода на заслуженный отдых. Жизнь старого вояки текла своим чередом, тихо и размеренно. Серые будни были развеяны приездом в их места Григория Александровича Печорина.

«Герой нашего времени» (краткое содержание). Роман М.Ю. Лермонтова по главам за 20 минут

Художник Михай Зичи , Будапешт, 1902 год Представляет собой вложенный рассказ: повествование ведёт Максим Максимыч, который рассказывает свою историю неназванному офицеру, встретившемуся ему на Кавказе. Скучающий в горной глуши Печорин начинает свою службу с кражи чужого коня благодаря помощи пятнадцатилетнего Азамата и похищения Бэлы, любимой дочери местного князя также при помощи Азамата Бэла была его старшей сестрой в обмен на коня Казбича , что вызывает соответствующую реакцию горцев. Но Печорину нет до этого дела. За неосторожным поступком молодого офицера следует обвал драматических событий: навсегда покидает семью Азамат; от руки Казбича погибает Бэла, а также её отец. Здесь читатель единственный раз встречается лицом к лицу с Печориным. Встреча старых приятелей не состоялась: это скорее мимолетный разговор с желанием одного из собеседников Печорина поскорее его закончить. Портрет даётся глазами офицера-рассказчика.

Максим Максимыч и Печорин (По роману М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

Избавлю вас от описания гор, от возгласов, которые ничего не выражают, от картин, которые ничего не изображают, особенно для тех, которые там не были, и от статистических замечаний, которые решительно никто читать не станет.

Я остановился в гостинице, где останавливаются все проезжие и где между тем некому велеть зажарить фазана и сварить щей, ибо три инвалида, которым она поручена, так глупы или так пьяны, что от них никакого толка нельзя добиться. Что за оказия!.. Это прикрытие, состоящее из полроты пехоты и пушки, с которыми ходят обозы через Кабарду из Владыкавказа в Екатериноград.

Первый день я провел очень скучно; на другой рано утром въезжает на двор повозка… А! Максим Максимыч!.. Мы встретились как старые приятели. Я предложил ему свою комнату. Он не церемонился, даже ударил меня по плечу и скривил рот на манер улыбки.

Такой чудак!.. Максим Максимыч имел глубокие сведения в поваренном искусстве: он удивительно хорошо зажарил фазана, удачно полил его огуречным рассолом, и я должен признаться, что без него пришлось бы остаться на сухоядении. Бутылка кахетинского помогла нам забыть о скромном числе блюд, которых было всего одно, и, закурив трубки, мы уселись: я у окна, он у затопленной печи, потому что день был сырой и холодный.

Мы молчали. Об чем было нам говорить?.. Он уж рассказал мне об себе все, что было занимательного, а мне было нечего рассказывать. Я смотрел в окно. Множество низеньких домиков, разбросанных по берегу Терека, который разбегается все шире и шире, мелькали из-за дерев, а дальше синелись зубчатою стеной горы, из-за них выглядывал Казбек в своей белой кардинальской шапке. Я с ними мысленно прощался: мне стало их жалко… Так сидели мы долго. Солнце пряталось за холодные вершины, и беловатый туман начинал расходиться в долинах, когда на улице раздался звон дорожного колокольчика и крик извозчиков.

Несколько повозок с грязными армянами въехало на двор гостиницы и за ними пустая дорожная коляска; ее легкий ход, удобное устройство и щегольской вид имели какой-то заграничный отпечаток. За нею шел человек с большими усами, в венгерке, довольно хорошо одетый для лакея; в его звании нельзя было ошибиться, видя ухарскую замашку, с которой он вытряхивал золу из трубки и покрикивал на ямщика. Он посмотрел довольно дерзко, поправил галстук и отвернулся; шедший подле него армянин, улыбаясь, отвечал за него, что точно пришла оказия и завтра утром отправится обратно.

Видно, не знает наших горок! Нет, шутишь, любезный: они не свой брат, растрясут хоть английскую! В конце коридора была отворена дверь в боковую комнату.

Лакей с извозчиком перетаскивали в нее чемоданы. Прекрасная коляска!.. Ах, Боже мой!.. У него в глазах сверкала радость. Григорий Александрович?.. Так ведь его зовут?.. Да знаешь ли? Коли пойдешь, так скажи, что здесь Максим Максимыч; так и скажи… уж он знает… Я тебе дам восьмигривенный на водку… Лакей сделал презрительную мину, слыша такое скромное обещание, однако уверил Максима Максимыча, что он исполнит его поручение.

Признаться, я также с некоторым нетерпением ждал появления этого Печорина; по рассказу штабс-капитана, я составил себе о нем не очень выгодное понятие, однако некоторые черты в его характере показались мне замечательными. Через час инвалид принес кипящий самовар и чайник. Смотрите, ведь уж поздно, холодно. Он наскоро выхлебнул чашку, отказался от второй и ушел опять за ворота в каком-то беспокойстве: явно было, что старика огорчало небрежение Печорина, и тем более, что он мне недавно говорил о своей с ним дружбе и еще час тому назад был уверен, что он прибежит, как только услышит его имя.

Я лег на диван, завернувшись в шинель и оставив свечу на лежанке, скоро задремал и проспал бы спокойно, если б, уж очень поздно, Максим Максимыч, взойдя в комнату, не разбудил меня. На другой день утром я проснулся рано; но Максим Максимыч предупредил меня. Я нашел его у ворот, сидящего на скамейке.

Он побежал, как будто члены его получили вновь юношескую силу и гибкость. Утро было свежее, но прекрасное. Золотые облака громоздились на горах, как новый ряд воздушных гор; перед воротами расстилалась широкая площадь; за нею базар кипел народом, потому что было воскресенье; босые мальчики-осетины, неся за плечами котомки с сотовым медом, вертелись вокруг меня; я их прогнал: мне было не до них, я начинал разделять беспокойство доброго штабс-капитана.

Не прошло десяти минут, как на конце площади показался тот, которого мы ожидали. Он шел с полковником Н…, который, доведя его до гостиницы, простился с ним и поворотил в крепость.

Я тотчас же послал инвалида за Максимом Максимычем. Навстречу Печорина вышел его лакей и доложил, что сейчас станут закладывать, подал ему ящик с сигарами и, получив несколько приказаний, отправился хлопотать. Его господин, закурив сигару, зевнул раза два и сел на скамью по другую сторону ворот.

Теперь я должен нарисовать его портрет. Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое белье, изобличавшее привычки порядочного человека; его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлен худобой его бледных пальцев.

Впрочем, это мои собственные замечания, основанные на моих же наблюдениях, и я вовсе не хочу вас заставить веровать в них слепо. Когда он опустился на скамью, то прямой стан его согнулся, как будто у него в спине не было ни одной косточки; положение всего его тела изобразило какую-то нервическую слабость: он сидел, как сидит бальзакова тридцатилетняя кокетка на своих пуховых креслах после утомительного бала.

С первого взгляда на лицо его я бы не дал ему более двадцати трех лет, хотя после я готов был дать ему тридцать. В его улыбке было что-то детское. Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором, только по долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства.

Чтоб докончить портрет, я скажу, что у него был немного вздернутый нос, зубы ослепительной белизны и карие глаза; о глазах я должен сказать еще несколько слов. Во-первых, они не смеялись, когда он смеялся! Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться. Все эти замечания пришли мне на ум, может быть, только потому, что я знал некоторые подробности его жизни, и, может быть, на другого вид его произвел бы совершенно различное впечатление; но так как вы о нем не услышите ни от кого, кроме меня, то поневоле должны довольствоваться этим изображением.

Скажу в заключение, что он был вообще очень недурен и имел одну из тех оригинальных физиономий, которые особенно нравятся женщинам светским. Лошади были уже заложены; колокольчик по временам звенел под дугою, и лакей уже два раза подходил к Печорину с докладом, что все готово, а Максим Максимыч еще не являлся.

К счастию, Печорин был погружен в задумчивость, глядя на синие зубцы Кавказа, и кажется, вовсе не торопился в дорогу. Я подошел к нему. Штабс-капитан на минуту остолбенел, но потом жадно схватил его руку обеими руками: он еще не мог говорить. Ну, как вы поживаете? Да подождите, дражайший!.. Неужто сейчас расстанемся?.. Мне столько бы хотелось вам сказать… столько расспросить… Ну что? Славная страна для охоты!.. Ведь вы были страстный охотник стрелять… А Бэла?..

Старик нахмурил брови… он был печален и сердит, хотя старался скрыть это. Что делать?.. Что ему во мне? Я не богат, не чиновен, да и по летам совсем ему не пара… Вишь, каким он франтом сделался, как побывал опять в Петербурге… Что за коляска!.. Смешно, ей-богу, смешно!.. Да я всегда знал, что он ветреный человек, на которого нельзя надеяться… А, право, жаль, что он дурно кончит… да и нельзя иначе!..

Уж я всегда говорил, что нет проку в том, кто старых друзей забывает!.. Какое мне дело?.. Что, я разве друг его какой?.. Правда, мы жили долго под одной кровлей… А мало ли с кем я не жил?.. Я схватил бумаги и поскорее унес их, боясь, чтоб штабс-капитан не раскаялся.

Скоро пришли нам объявить, что через час тронется оказия; я велел закладывать. Штабс-капитан вошел в комнату в то время, когда я уже надевал шапку; он, казалось, не готовился к отъезду; у него был какой-то принужденный, холодный вид. Вы молодежь светская, гордая: еще пока здесь, под черкесскими пулями, так вы туда-сюда… а после встретишься, так стыдитесь и руку протянуть нашему брату. Мы простились довольно сухо.

Добрый Максим Максимыч сделался упрямым, сварливым штабс-капитаном! И отчего? Оттого, что Печорин в рассеянности или от другой причины протянул ему руку, когда тот хотел кинуться ему на шею! Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и мечты, когда пред ним отдергивается розовый флер, сквозь который он смотрел на дела и чувства человеческие, хотя есть надежда, что он заменит старые заблуждения новыми, не менее проходящими, но зато не менее сладкими… Но чем их заменить в лета Максима Максимыча?

Поневоле сердце очерствеет и душа закроется… Я уехал один.

Герой нашего времени

Названием истории Лермонтов подчеркнул ее актуальность для своих современников. Однако философия книги не теряет важности и для наших дней. Основные персонажи Печорин Григорий Александрович. Главный герой романа, который обладает рядом достоинств и серьезных недостатков: обаятелен, умен, однако эгоистичен и высокомерен. Он красив внешне, считает себя индивидуальностью.

Дружба и взаимоотношения Печорина и Максима Максимыча в романе «Герой нашего времени» Лермонтова

Максим Максимыч и Печорин По роману М. Судьбы двух героев. Искренность и фальшь дружеских отношений. Печорин — жертва времени и обстоятельств. Чувства М. Лермонтова к России наполнены грустью, болью и страданием. Несмотря на то, что это произведение было создано автором более столетия назад, жизнь, показанная в романе, удивительным образом напоминает современную действительность. Портрет другого персонажа — Максима Максимыча — дается поэтом в соответствующем интерьере. Автор рассказывает о маленькой кавказской крепости, в которой проходит военную службу пожилой штабс-капитан, ожидающий пенсии.

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: встреча Максим Максимыча и Печорина

Печорин и Максим Максимыч (По роману М. Ю. Лермонтова Герой нашего времени)

Лермонтов М. Печорин и Максим Максимыч По роману М. Лермонтова Герой нашего времени " Время... Это оно встало непреодолимой стеной между двадцатыми и тридцатыми годами прошлого века. Время отбросило назад шумные споры о будущем России, мечты, радость ожидания грядущих перемен. Все осталось там, за тридцатым июля 1826 года — страшным днем казни декабристов.

Максим Максимыч имел глубокие сведения в поваренном Слуга объявил, что Печорин остался ужинать и ночевать у полковника Н. Печорин и Максим Максимыч, единственный персонаж, сопутствующий главному герою на протяжении большей части повествования, - два. Чувства М. Ю. Лермонтова к России наполнены грустью, болью и страданием. Будучи совсем юным, в пятнадцатилетнем возрасте он написал​: «К чему.

Узнать стоимость Печорин и Максим Максимыч, единственный персонаж, сопутствующий главному герою на протяжении большей части повествования, - два структурно-художественных полюса романа. Он служит на Кавказе давно, хорошо знает его природу, местные обычаи, нравы, психологию горцев. У Максима Максимыча нет ни романтического пристрастия к Кавказу, ни пренебрежения к горским народам.

Печорин и Максим Максимыч в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

.

.

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Монолог Печорина. Герой нашего времени Печорин и Максим Максимыч. Лермонтов