Шукшин, Василий Макарович. Экзамен. Краткое содержание рассказа. Микропересказ: Студент-заочник получает плохую оценку на экзамене, но. «Студент — рослый парняга с простым хорошим лицом» опаздывает на экзамен по русской литературе. Профессор сердится, но одергивает себя.
Книга распространяется на условиях партнёрской программы. Все авторские права соблюдены. Напишите нам , если Вы не согласны. Как получить книгу? Оплатили, но не знаете что делать дальше? Описание книги "Рыжий" Описание и краткое содержание "Рыжий" читать бесплатно онлайн.
Василий Шукшин - Рыжий
Предположительно, произведение описывает события, которые произошли лет десять назад. Главным героем произведения является студент, который проходит обучение на заочной форме. Пришло время экзамена, студент опаздывает. Он заходит в аудиторию и сообщает, что у него очень много дел и он всего не успевает. Профессор позволяет ему взять билет. Студент изо всех сил пытается сделать вид, что всё знает.Экзамен - краткое содержание рассказа Шукшина
Книга распространяется на условиях партнёрской программы. Все авторские права соблюдены. Напишите нам , если Вы не согласны. Как получить книгу? Оплатили, но не знаете что делать дальше? Описание книги "Рыжий" Описание и краткое содержание "Рыжий" читать бесплатно онлайн. Василий Шукшин Рыжий Давно-давно это было!
Так давно, что и вспоминать неохота, когда это было. Это было давно и прекрасно. Весна была — вот что стоит в памяти, как будто это было вчера. Ехал я по Чуйскому тракту из Онгудая домой, в Сростки. В Онгудае я жил с месяц у дяди Павла, крестного моего, бухгалтера… Была такая у нас с мамой весьма нелепая попытка: не выучиться ли мне на бухгалтера? Стало быть, мне лет 12-13, потому что когда мне стало 14, нас обуяла другая мысль: выучиться мне на автомеханика.
Нас с мамой постоянно тревожила мысль: на кого бы мне выучиться? Насчет бухгалтера ничего не вышло: крестный отказался учить. Я этому очень обрадовался, потому что хотел сам сбежать домой… Почему-то я очень любил свою деревню. Пожил с месяц на стороне и прямо измучился: деревня снится, дом родной, мать… Тревожно на душе, нехорошо.
И вот ехал домой. Сердце петухом поет — славно! Я знал: ругать меня не за что бухгалтерия совершенно искренне не полезла в голову, о чем крестный и писал маме, и я это письмо вез , а скоро будет — из-за горы откроется — моя деревня. Из Онгудая к Сросткам — это ехать с гор, вниз, в предгорье, километров триста. Крестный в Онгудае посадил меня на ЗИС-5 к рыжему шоферу, заранее отдал деньги — и я ехал себе. Путь-то вон какой!..
От одной езды сердце замирало от радости. А тут мы еще где-то останавливались на ночевку, в какой-то избе, я спал на просторных полатях, где пахло овчиной, мукой и луком, слушал всякие разговоры внизу… Люблю слушать чужие разговоры, всегда любил. Слушал-слушал и уснул. А утром, чуть свет, меня разбудил мой рыжий шофер, и мы поехали по свежачку.
Я зевал, рыжий тоже позевывал… Было ему лет тридцать, крепкий, весь рыжий-рыжий, а глаза голубые. В дороге он все время молчал. Только зевнет, смешно заматерится — протяжно как-то, нараспев — и опять молчит. А я себе смотрел во все глаза, как яснеет, летит навстречу нам огромный, распахнутый, горный день… Ах, и прекрасно же ехать!
И прекрасна моя родина — Алтай: как бываю там, так вроде поднимаюсь несколько к небесам. Горы, горы, а простор такой, что душу ломит. Какая-то редкая, первозданная красота. Описывать ее бесполезно, ею и надышаться-то нельзя: все мало, все смотрел бы и дышал бы этим простором. И не пугали меня никогда эти горы, хоть наверху на них — голо, снег… Мне милее пашня, но не ровная долина, а с увалами, с гривами, с откосами. Рыжий чуть отклонился на тракте правее, а тот, встречный, дует посередке почти… Рыжий несколько встревожился, еще поджался правее, к самой бровке, а встречный — нахально посередке.
Рыжий удивленно уставился вперед… Я от его взгляда и встревожился-то: я сперва не понял, что нам грозит опасность. А опасность летела навстречу нам… Рыжий сбавил скорость и неотступным, немигающим, оцепенелым каким-то взглядом следил, как приближается этот встречный дурак.
Тот — перед самым носом у нас — свильнул, но все равно нас крепко толкнуло, и раздался омерзительный, жуткий треск… Я больше испугался этого треска, чем толчка, до сих пор помню этот треск: резкий, сухой, мгновенный… Как-то от него, от этого треска, толкнулось в сознании, что беда, может, смерть… Но тут же все пронеслось — ни смерти, ни беды большой.
Рыжий остановился, вылез из кабины… И я тоже вылез. У нас — со стороны руля — отворотило угол кузова, причем угол, который у кабины. Тот, видно, задком шваркнул нас, и ему меньше досталось, потому что для него это получилось — на прощание, с потягом, а для нас удар — встречный: угла как не бывало, верхнего. Тот, видно, крюками саданул, какими борт захлестывается. Мы посмотрели вслед этому полудурку — тот себе катит как ни в чем не бывало.
Вот мы летели-то!.. Рыжий опять неотступно, не мигая — вообще-то страшновато — смотрел вперед, чуть склонился к рулю. И страшновато, и красиво — я смотрел то на рыжего, то на машину впереди. Расстояние между машинами сокращалось. Рыжий не сказал ни слова… Он только раз или два пошевелился от нетерпения.
Я понял, что он хочет сделать, тоже припечатать этому, кузовом же, я слышал, так делают шоферы: за нахальство и наглость. Но когда мы догоняли, я вдруг вспомнил, что там же их в кабине двое сидело, два мужика. Это и было в его взгляде, во всей его склоненной фигуре — догнать. Его нетерпение и мне передалось, я тоже вцепился в ручку дверцы и тоже весь напружинился — тоже вдруг всего целиком охватило одно единое желание: скорей догнать и шваркнуть.
Тот по-прежнему чухал серединой тракта… Мы повисли у него на задке, рыжий стал гудеть, прося дороги. Он еще раз пошевелился, последний раз, глотнул… И гудел, и гудел беспрерывно. Синие глаза его прямо полыхали нетерпением, кричали прямо… Горели ясным синим огнем. Он слился с рулем, правым локтем придавил этот большой черный пупок сигнала — и гудел, и гудел.
Долго тот не давал нам дороги… Наконец, видим, пошел уклоняться вправо. Рыжий прямо лег на руль… И мы стали медленно их обходить. Рядом со мной — близко, рукой можно достать — прыгал враждебный нам кузов… И он, качаясь и подпрыгивая, тихонько отставал и отставал… Я уже стал видеть лицо того нахала: молодой тоже, моложе рыжего, скуластый, в серой фуражке… Покосился на нас, несколько назад… Потом мы с ним сравнялись, я-то вовсе рядом оказался.
Сердце мое как будто кто в кулаке сжал… Тот, в фуражке, посмотрел на нас, скорей так: через меня на рыжего… И я понял, что он не узнал, что именно нам он сделал такую бяку. Я поразительно близко видел его лицо: широкое, в скулах, никакое не злое, несколько даже курносое… Он, по-моему, досадовал и несколько был удивлен, что его обгоняют — и только. Никак уж, наверно, не ждал он, что его догнала расплата за его хулиганство.
Мы стали уже обходить ЗИС, этот, в кепке, уже остался чуть сзади. Их, правда, двое было в кабине, но второго я совершенно не помню — я его, наверно, не видел: до того интересно было смотреть на скуластого. Мы почти обогнали, ехали серединой… И тут рыжий сделал так: дал вправо, потом резко влево и тормознул. Нас кинуло вперед… Опять этот ужасный треск… Опять мимо пронеслось нечто темное, жуткое, обдав грохотом беды и смерти… И мы стали вовсе: рыжий подрулил вправо к обочине, как и положено, взял длинную заводную ручку и вылез из кабины.
Но тот, с висячим уже бортом, не остановился. Рыжий подождал-подождал, залез опять в кабину, развернулся, и мы поехали своей дорогой. Рыжий был спокоен, ничего не сказал по поводу того, что… Он ехал и ехал. Пару раз выглядывал из кабины и смотрел коротко на искореженный угол борта. Я же почему-то принялся думать так: нет, жить надо серьезно, надо глубоко и по-настоящему жить — серьезно.
Я очень уважал рыжего. С тех пор я нет-нет ловлю себя на том, что присматриваюсь к рыжим: какой-то это особенный народ, со своей какой-то затаенной, серьезной глубинкой в душе… Очень они мне нравятся. Не все, конечно, но вот такие вот — молчаливые, спокойные, настырные… Такого не враз сшибешь. И зубы ему не заговоришь — он свое сделает. Copyright c 2001 Электронная библиотека Алексея Снежинского Конец ознакомительного отрывка.
Краткое содержание Шукшин Экзамен
Читается за 4 минуты оригинал — 13 мин. Шукшин , Рассказы — краткое содержание. Глеб усмехнулся и не торопясь вышел из избы. Он не слышал, как потом мужики, расходясь от.
Василий Шукшин - Петя
Студент-заочник, опаздывая, приходит на экзамен. Оправдываясь, говорит, что был очень занят. Профессор предлагает ему взять билет. Студент пытается отвечать, но вместо ответа невразумительно бормочет что-то общими фразами. Он так и не успел прочесть произведение, разве что предисловие глазами пробежал, как проницательно подмечает про себя профессор. Студенту стыдно, он краснеет и снова оправдывается срочным заказом. А профессор сердится. Он вообще противник заочного обучения. И сейчас слабость этого метода ему очевидна.
ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: ЭКЗАМЕН ШукшинШукшин, Василий Макарович
Экзамен Краткое содержание Шукшин Экзамен для читательского дневника Студент приходит на экзамен по русской литературе опоздавшим. Он объясняет, что опоздал из-за срочной работы. Он тянет билет, а в нем вопрос о Слове о полку Игореве. Студент пытается как-то ответить на вопрос. Профессору сразу же становится ясно, что произведение не прочитано.
Экзамен - краткое содержание рассказа Шукшина. Данный рассказ был написан в году и опубликован в журнале под названием «Октябрь». Экзамен. Этот рассказ Василия Макаровича Шукшина был опубликован в году. Студент-заочник опаздывает на экзамен. czech-gm.ru › Домашние задания › Другие предметы.
Начало карьеры[ править править код ] С мамой Марией Сергеевной, 1932 г. Василий Шукшин родился в алтайском селе Сростки в крестьянской семье. Согласно ряду исследований, предки Шукшина имели мордовские мокшанские корни и в середине XIX века перебрались на Алтай из Самарской губернии [5].
Основная мысль рассказа Василия шукшина "экзамен"
Вдумчивый, нервный профессор разглядывает экзаменуемого. Но, судя по всему, работа оставляет ему мало времени для учёбы. Умного профессора раздражает то, что русский человек не удосужился прочитать величайшее национальное произведение. Профессор размышляет об издержках заочного обучения, которое сам он хотел бы отменить вообще… Экзаменатор стыдит студента. Но вид у парня твёрдый и искренний.
Василий Шукшин - Рассказы
.
.
.
.
ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Василий Макарович Шукшин. "Экзамен" рассказ
Не могу сейчас поучаствовать в обсуждении - нет свободного времени. Освобожусь - обязательно выскажу своё мнение по этому вопросу.
Конечно. Всё выше сказанное правда.
Эх, опоздал чуток
У меня похожая ситуация. Давайте обсудим.