Проблема чувства долга аргументы

Герой получает неожиданный результат — превращение собаки в человека. Несомненно, сначала Филипп Филиппович обрадовался такому исходу событий, потому что это было открытием в сфере науки и медицины. Однако позже Преображенский понимает, что нельзя идти против природы, а существо, которое он создал, нельзя в полной мере назвать человеком. Герой полностью берет на себя ответственность за результат эксперимента. Для того, чтобы загладить свою вину, он возвращает собаку в прежний вид.

Банк аргументов

Вы здесь: Критика24. Почему люди готовы погибнуть во имя исполнения долга? Аргументы ЕГЭ Все мы слышали о людях, которые пожертвовали своими жизнями ради чего-либо что для них важно. Таких личностей называют гордым именем - герои, те кто способен на великие поступки. Но что же движет такими людьми?

Проблема благодарности близким людям, чувства долга перед ними (По Н.И. Пирогову)

In modern meta-ethical literature, the analysis of various approaches towards rational substantiation of morality is one of the leading research trends.

In particular, the author notes an inappropriate substitution of reasoning with explanation, moral duty — with other modalities that are formally signified by the same term. The article uses the methods of logical-linguistic analysis applicable to such ethical and meta-ethical discourses that represent the different versions of substantiation of moral duty. The work demonstrates that it is namely intention of the duty, rather than its specific subject vector is the determinant attribute of moral motivation because the subject content of moral norms and motives can be the object of both, moral duty and immoral incitements.

Therefore, the fundamental impossibility of rational substantiation of such intention should be considered the theoretical disputes that touch upon the general problems of substantiation of morality. Подобные коллизии долга и желания знакомы каждому моральному субъекту. Впрочем, принудительная долженствовательная императивность свойственна не только моральным, но и вообще любым социальным нормам, регулирующим поведение людей: правовым, служебным, организационным, религиозным и другим; все они требуют сообразовывать естественные человеческие хотения с теми или иными внешними ограничениями.

Предполагается, что выявление этих реальных стимулов, доведение их до сознания деятелей поможет ответить на вопрос, зачем, на каком основании следует поступать морально. Вообще, моральная норма, как и моральный мотив, включает в себя два обязательных элемента: дескриптивный описание некоторого поступка и прескриптивный побуждение к совершению этого поступка путем внешнего вменения — или внутреннего принятия — его как должного.

Соответственно, объектом рационального обоснования могут быть — по отдельности — либо содержательная дескриптивная , либо интенциональная прескриптивная, императивная составляющие моральной формулы. Однако, как убедительно показал Кант, именно долженствование является основным, сущностно необходимым признаком моральных мотивов и поступков, тогда как содержание моральных норм не специфично исключительно для морали. Те формы поведения, которые предусмотрены этим содержанием, могут быть мотивированы не только долгом, но и иными, внеморальными побуждениями — страхом наказания, корыстью, благоразумием, сочувствием, подражанием, подчинением авторитету и пр.

Между тем в этических учениях, в той или иной степени ориентированных на обоснование морали, основным объектом этой процедуры было и остается именно содержание норм нравственности — в неявном предположении, что интенция к соблюдению норм уже имеется у субъекта и не нуждается в обосновании.

При этом обычно не оговаривается, какова эта интенция — особое моральное долженствование или какое-либо внеморальное побуждение. Таким образом, сама уже постановка проблемы обоснования морали обретает смысл при том условии, что в качестве объекта обоснования берется не только содержание ее принципов и норм, но и причем главным образом специфически моральная императивность.

И если признать правоту тех философов, которые полагают, что моральное долженствование в принципе не может быть рационально обосновано, то придется признать невозможным обоснование моральных принципов и норм вообще. Моральное долженствование: метафизическая и натуралистская парадигмы В классической философии морали сложились два существенно разных подхода к обоснованию морального долженствования. Моральное долженствование и моральное одобрение в теоретических моделях метафизики обретают эфемерное внепсихическое бытие, то есть моральная интенция, моральное чувство фактически трактуется как некий эпифеномен, не входящий необходимым образом в состав моральной позиции и морального поведения.

Для моральной метафизики, так или иначе объективирующей добро, долг, справедливость и пр. Долженствование, таким образом, обретает статус внесубъектного бытия — либо в онтологическом платонизм , либо априорно-эпистемологическом кантианство смысле.

В соответствии с этим пониманием морально должного , попытки его обоснования обычно предпринимались в общем контексте обоснования морали как нормативной системы , то есть в ходе решения двуединой задачи: подвести рациональный фундамент как под содержание моральных требований, так и под основную моральную интенцию — чувство долга.

Логические аспекты обоснования морали: метаэтические версии Специальное теоретическое исследование самой процедуры обоснования морали с применением логико-лингвистических и психологических методов анализа стало одной из ведущих тем в возникшей в XX в.

Метаэтика осуществляет логико-лингвистический анализ нормативно-этического, морального рассуждения на предмет его непротиворечивости, обоснованности, терминологической точности и т. Уже в первой собственно метаэтической работе — в книге Дж. Principia Ethica. Правда, элементы метаэтической методологии можно заметить также в работах, относящихся к более раннему этапу истории этической мысли, например, в этическом интеллектуализме XVIII — XIX вв.

Прайс, Г. Сиджвик и др. Милля и, с некоторыми оговорками, в книге В. Причем в метаэтической литературе проблема обоснования морали впервые была поставлена и обстоятельно анализирована с четко выраженным акцентом на теоретическое исследование разных подходов к обоснованию именно долга , долженствования как особой побудительной силы, направляющей человека на совершение определенных поступков. Однако эта, казалось бы, вполне прозрачная формулировка допускает, как выявляется в ходе метаэтического анализа, несколько существенно разных ее трактовок, связанных с расхождениями взглядов самих аналитиков по поводу специфики морального долженствования в его отличии от иных побудительных мотивов.

Отсутствие единого понимания этой специфики, несмотря на характерную для метаэтики общность методологических принципов исследования, затрудняет получение общезначимого ответа на указанный вопрос.

И все же метаэтический анализ, обнажающий логическую структуру разнообразных концептуальных подходов к обоснованию морали, позволяет выявить логические ошибки, скрытые за громоздкими философскими построениями, и благодаря этому значительно сузить диапазон действительных теоретических расхождений по поводу способов или самой возможности обоснования морального долга.

Так, Дж. Однако эти вопросы как и предыдущий отнюдь не безупречны в логическом отношении, они допускают разные их истолкования, что связано с уже упомянутыми выше концептуальными расхождениями в понимании морали, но также — в немалой степени — с неточностью, многозначностью терминов, используемых в указанных формулировках. В первом случае задаваемый вопрос требует не логического обоснования морально должного, а теоретического объяснения самого факта существования морального мотива путем указания естественных социальных, биологических , или не-естественных умопостигаемых, трансцендентных , или сверхъестественных Бог, пантеон факторов, причин , порождающих этот феномен.

Смешение, неразличение этих двух трактовок не позволяет четко поставить, сформулировать проблему обоснования морально должного , исследовать возможность или принципиальную невозможность ее решения; эта сложная проблема легко и незаметно подменяется другой, в принципе решаемой проблемой — зачем нужно соблюдать сложившиеся в социуме правила морали. Возможно ли обосновать интенцию долга? Отвечая на этот вопрос, пишет А.

Такой подход, действительно, преобладает в метаэтике, хотя он все же встречает возражения ряда авторов и является предметом полемики. Главным источником споров остается по-прежнему расхождение в понимании природы побудительных мотивов морали. Как писал английский метаэтик Д. В истории этической мысли многие философы как моралисты, так и теоретики морали концептуально исключали моральное долженствование из человеческой мотивации при объяснении и обосновании феномена морали, полагая, что моральное по содержанию поведение людей может быть обеспечено внеморальной — эгоистической либо альтруистической — мотивацией.

Этот подход, очевидно, является продолжением кантианской линии в понимании морального долга, хотя его нынешние сторонники обычно дистанцируются от кантовской метафизики нравственности. Экстерналисты, напротив, считают, что мотивация действовать морально обеспечивается мотивами, которые лишь случайно связаны с моральными установками. Юм выразил сомнение в логической допустимости такого перехода. В метаэтической литературе XX в.

Попытки опровергнуть этот запрет не имели успеха, поскольку в основе его лежит простое, безусловное правило логического вывода: в заключении не может быть терминов, которые отсутствуют в посылках [см. Если принять интерналистскую идею о безусловной специфичности моральной интенции среди прочих человеческих побуждений к действию, то необходимо признать также и принципиальную невозможность обоснования этой интенции через обращение к каким-либо иным побудительным духовным факторам.

Действительно, эта концепция дает по существу лишь каузальное объяснение моральной императивности причем объяснение весьма спорное , но не несет функции обоснования , то есть не предлагает аргументов, которые можно было бы предъявить субъекту для пробуждения в его сознании соответствующей мотивации. О возможности обоснования некоторой специфически-моральной установки как о реально осуществимой рациональной операции можно говорить лишь в том случае, если эта процедура совершается внутри уже сформированного морального сознания с его специфическим мотивом долженствования, то есть если подлежащая обоснованию установка представляет собой частный случай более общей моральной позиции, безусловно принятой субъектом и не нуждающейся в обосновании.

Эта общая нормативная позиция служит исходной посылкой для обоснования частной нормы или ситуативного императива, тем самым мотив долга перенаправляется на новый объект, не меняя при этом своей долженствовательной специфики.

Эта интенция может быть объектом каузального воздействия воспитания, культивирования, психологической поддержки , может быть также объектом теоретического исследования — то есть описания и объяснения, — но не логического обоснования. Обоснованию могут подвергаться только содержательные причем осмысленные высказывания, суждения, допускающие поверку на истинность или правильность. Интенция не возникает в ходе обоснования; если она имеется в заключительном высказывании, это свидетельствует о том, что она уже присутствует в исходных положениях.

В истории моральной философии вряд ли можно найти пример последовательной трактовки морального долга как абсолютно чистого, беспримесного мотива, не зависящего от посторонних внеморальных импульсов, способных побудить субъекта к подчинению требованиям морали. В этом завуалированном отступлении от концепции абсолютной автономии морали, — концепции, полностью исключающей возможность субъектно-ориентированного обоснования морального долга, — можно усмотреть также некоторое опасение по поводу того, что подобная жесткая установка открывает путь для морального скептицизма и нигилизма.

Небеспочвенность такого опасения позднее была подтверждена появлением ряда учений, отвергающих или ставящих под сомнение общепринятые моральные ценности из-за отсутствия прочного рационального фундамента под моральными прескрипциями. Шопенгауэра, его пессимистического жизнеучения.

На подобных же соображениях правда, выраженных преимущественно в художественно-афористичной форме зиждется агрессивный, воинствующий нигилизм Ф. Чувство долга субъективно переживается как фактическая данность, происхождение и объяснение которой вполне может быть предметом интереса для любознательного индивида, но которая не нуждается в обосновании. Объектом обоснования может быть не само по себе моральное долженствование и не содержание общих принципов морали также усваиваемых в ходе социализации и принимаемых людьми как нечто самоочевидное , а только применение этих общих принципов к частным ситуациям.

Проблемы и аргументы к сочинению на ЕГЭ по русскому на тему: Ответственность

Над этим меня принудил задуматься создатель данного текста Владимир Амлинский. Создатель размышляет о дилемме долга перед Родиной. Амлинский ведает о судьбе учителя, который невзирая на то, что имеет освобождение от воинской повинности записался в ополчение для защиты городка. Актуальность данной трудности не вызывает колебаний, ведь конкретно благодаря добросовестному выполнению штатского и воинского долга Наша Родина остается сильной, свободной и независимой.

Литературные аргументы к написанию сочинения в формате ЕГЭ

В наше время эти слова часто произносят, когда хотят выразить сарказм. Для некоторых людей, а иногда и для определенных сообществ, они настолько отвлеченны и нежизнеспособны, что кажутся архаизмом. Сегодня, считают эти люди, придерживаться устаревших норм поведения неактуально. Действительно ли совесть, долг и честь в наше время — абстрактные понятия и как относиться к ним? В словарях можно найти определение этих слов. Долг — это обязанность, которую человек берет на себя сам. Все три понятия относятся к области нравственности. Трудно представить человека, которого называют нравственным, не обладающего хотя бы одним из качеств, рассматриваемых здесь.

Чувство долга

Одна из них - проблема счастья и долга, которая коснулась родителей Татьяны, самой Татьяны Лариной и Евгения Онегина. Мать Татьяны любила одного человека, а должна была выйти замуж за другого, за Дмитрия Ларина. Сначала она очень горевала, плакала и даже "с супругом чуть не развелась", но со временем смирилась и привыкла к такой жизни. Неужели действительно "привычка свыше нам дана: замена счастию она"?

Эта проблема стала особенно важной именно в наше время. позволяющую воспитывать в людях подобное чувство долга», чтобы в мире было как. Чувство долга знакомо большинству людей. Проблему перевоспитания подростков, склонных к Некоторые люди считают, что должны существовать подкрепляющие патриотическое чувство долга аргументы. Банк литературных аргументов для сочинения. что это решение могло стоить ему жизни, но чувство долга взяло верх над страхом.

Опубликовано 21. Автор пишет о смысле жизни, и мне на ум приходит Евгений Онегин в одноимённом романе А. Горька судьба того, кто не обрёл своё место в жизни! Онегин — одарённый человек, один из лучших людей того времени, но он не сделал ничего, кроме зла, - убил друга, принёс несчастье любящей его Татьяне: Дожив без цели, без трудов До двадцати шести годов, Без службы, без жены, без дел Ничем заняться не умел.

ПРОБЛЕМА СЧАСТЬЯ И ДОЛГА В РОМАНЕ ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН

Бочарову Нравственный долг по Г. Бочарову Тип: Обзорная тема по произведениям нескольких авторов Среди множества равнодушных к чужому горю людей, заботящихся лишь о своём благополучии, есть и те, кто никогда не откажет никому в помощи. И помогают такие люди другим без каких-либо видимых на это причин. Что сподвигает людей на совершение благородных поступков, заставляя их переступать через личное благополучие ради помощи другому человеку? Этот вопрос поднимается Г. Бочаровым и заставляет читателей задуматься и стать более отзывчивыми к чужому горю. Эта проблема стала особенно важной именно в наше время.

Аргументы к сочинению ЕГЭ (C1, русский язык)

.

Сочинение на тему: Проблема счастья и долга в романе «Евгений Онегин». А.С. Пушкина

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Брать и давать: как избавиться от чувства долга?